Эрл Гарднер - Дело нервного сообщника

Свидетель заерзал.

Гамильтон Бергер вскочил на ноги.

– Я действительно обсуждал со свидетелем его позицию и предупредил, что он должен ожидать изнурительного, изматывающего допроса, ибо это последняя зацепка защиты…

– Достаточно, мистер окружной прокурор. Садитесь, – оборвал его судья Сидгвик. – Идет допрос свидетеля, а не прокурора.

– Да, ваша честь.

– Мы о многом говорили, – сказал Элкинс.

– Можно ли быть уверенным, – гнул свое Мейсон, – что ваши ответы типа «да» и «нет» на мои вопросы являются именно таковыми, поскольку окружной прокурор предостерег вас, что вы можете попасть в беду, если будете давать полные ответы? Видимо, он сказал вам, что лучший способ сбить с толку Перри Мейсона – это со всем вниманием выслушивать его вопросы и отвечать на них как можно более кратко, а по возможности просто «да» и «нет»?

Элкинс в первый раз опустил глаза. Он прокашлялся, искоса глянул на окружного прокурора.

Судья Сидгвик тоже посмотрел на прокурора.

Гамильтон Бергер приподнялся, но, не сказав ничего, снова опустился на свое место.

– Вы не можете ответить на этот вопрос? – спросил Мейсон.

– Ну, он действительно говорил что-то в этом роде, – согласился Элкинс.

– Итак, – сказал Мейсон, – ваша тактика, заключающаяся в том, чтобы отвечать на вопросы как можно короче, была предложена вам окружным прокурором на вчерашнем ночном совещании?

– Я могу и буду отвечать на вопросы так, как мне покажется уместным.

– Конечно, конечно. Но я подчеркиваю, что такая тактика была подсказана вам окружным прокурором прошлой ночью.

– Мы обсуждали это, не отрицаю.

– Я еще раз повторю вопрос, – сказал Мейсон, – тактика, при которой вы стараетесь отвечать как можно короче, была подсказана вам прошлой ночью окружным прокурором? Да или нет?

– Да.

– И окружной прокурор сказал вам, что это будет наиболее верный способ сбить меня с толку при проведении перекрестного допроса? Так?

– Он сказал, что для меня это лучшая защита.

– Лучшая защита? – переспросил Мейсон.

– Да.

– От чего же вы собираетесь защищаться?

– Я не должен отступать от своих показаний.

– Другими словами, изложив вчера свою версию событий, вы намерены придерживаться ее?

– Это не версия, это правда.

– Итак, вы с окружным прокурором устроили прошлой ночью своего рода заговор с целью сбить меня с толку – так, чтобы вы любой ценой могли защитить изложенную вами историю?

– Но, ваша честь! – возмутился Гамильтон Бергер. – Вы не можете заставить меня все это выслушивать! Суд уже выносил мне порицание за одно из моих возражений, но я вынужден настаивать: использование слова «заговор» – это, несомненно, искажение фактов. Я почтительно указываю суду, что этот вопрос уже задавался и на него был дан ответ, и что это наводящий вопрос, которого не должно быть при правильном ведении перекрестного допроса. Защита изложила свою точку зрения и теперь убеждает свидетеля.

– Протест поддержан, – заявил судья Сидгвик. – Думаю, мистер Мейсон, вам пора перейти собственно к допросу.

– Прекрасно, ваша честь, – ответил Мейсон и повернулся к свидетелю: – Итак, после того, как вы ушли с собрания директоров, у вас возникло подозрение, что Латтс обладает некой информацией относительно положения дел «Силван Глэйд Девелопмент Компани», которой у вас нет. Не так ли, мистер Элкинс?

– Безусловно. Я точно знал, что если бы ему предложили продать пай по цене, близкой к номинальной, то он информировал бы об этом остальных директоров. Ну, я и заподозрил… Я просто отвечу на ваш вопрос – да.

Мейсон добродушно заметил:

– Ну-ну, мистер Элкинс, мы с вами поладим гораздо лучше, если вы при ответах будете следовать велению своего внутреннего голоса, а не инструкциям окружного прокурора, приказавшего вам отвечать кратко.

– Почтительно указываю, ваша честь, – заявил Гамильтон Бергер, – что свидетель имеет полное право отвечать на вопросы в той манере, которая кажется ему наиболее уместной.

– Ваша честь, – отреагировал Мейсон, – я всего лишь пытаюсь реализовать свое законное право на получение информации. Той информации, которую присяжные также имеют полное право получить и которую свидетель обязан сообщить нам. Я совершенно согласен, что свидетель может отвечать в той манере, которая ему более по душе, лишь бы ответы были полными и правдивыми. Но я подчеркиваю, что если свидетель и дальше будет продолжать в том же духе, отделываясь односложными ответами, то ему придется провести на свидетельском месте гораздо больше времени. Принимая во внимание обстоятельства и признание свидетеля, что эта тактика была навязана ему окружным прокурором с единственной целью сбить меня с толку и помешать мне выполнить мой долг, я настаиваю, чтобы мне была предоставлена возможность провести самый тщательный перекрестный допрос.