Джозефина Тэй: Загадочные события во Франчесе

Грант пожал Роберту руку и сказал:

— Я очень рад, что вы приехали, мистер Блэр. И не только за мисс Шарп, но и за себя.

— За себя?

— Я просто не мог приступить к делу, пока у мисс Шарп нет какого-то помощника, если не адвоката, то хотя бы друга. Но то, что вы — адвокат, сильно упрощает дело.

— Так-так. А в чем вы ее обвиняете?

— Пока мы ее ни в чем не обвиняем… — начал Грант, но Марион перебила его:

— Меня обвиняют в том, что я похитила девочку, насильно держала ее в доме и подвергала побоям.

— Побоям? — изумленно спросил Роберт.

— Да, — ответила она как будто бы даже наслаждаясь чудовищностью приписываемых ей деяний. — Плеткой.

— Девочки, что…?

— Да, той, что сидит в машине у ворот.

— Может, нам стоит выслушать все по порядку, — сказал Роберт, пытаясь вернуться в мир нормальных понятий.

— Разрешите, я объясню, как обстоит дело, — спокойно сказал Грант.

— Да, пожалуйста, — подхватила мисс Шарп. — В конце концов это ваша история.

«Интересно, уловил ли Грант иронию, — подумал Роберт. — Однако какое завидное самообладание — посмеиваться над сидящим у нее в гостиной представителем Скотланд Ярда. По телефону она говорила совсем не так: у нее в голосе был испуг, почти отчаяние. Может быть, она успокоилась, получив себе союзника, а может быть, просто овладела собой».

— Перед самой Пасхой, — начал Грант, словно Цитируя полицейский протокол, — девушка по имени Элизабет Кейн, которая живет с опекунами на окраине Эйлсбери, приехала на несколько дней погостить в Ларборо. Она приехала на автобусе, потому что рейс Лондон — Ларборо проходит через Эйлсбери и также через Мейнсхилл, район Ларборо, где живет ее тетка. Сойдя с автобуса в Мейнсхилле, она через три минуты оказалась у тетки, а если бы она поехала поездом, ей пришлось бы около вокзала Ларборо опять садиться на автобус до Мейнсхилла. Через неделю ее опекуны мистер и миссис Винн получили от нее открытку, в которой сообщалось, что ей у тетки очень хорошо, и она решила пожить у нее подольше. Они решили, что она останется у тетки до конца каникул — то есть еще на три недели. Когда она не приехала к открытию занятий в школе, они сначала решили, что она просто решила прогулять несколько дней, и написали тетке, чтобы она немедленно отправила ее домой. Тетка же, вместо того чтобы позвонить им по телефону или дать телеграмму, послала им письмо, в котором сообщала, что племянница уехала в Эйлсбери две недели тому назад. Еще неделя ушла на обмен письмами, и когда ее опекуны, наконец, обратились в полицию, о девочке не было ни слуху ни духу уже три недели. Полиция занялась этим делом, но тут девочка вернулась домой. Это произошло поздно вечером, на ней были только платье и туфли, и она была в полном изнеможении.

— Сколько ей лет? — спросил Роберт.

— Пятнадцать, почти шестнадцать, — Грант помедлил, ожидая не будет ли у Роберта еще вопросов, затем продолжал (Роберт, как юрист, не мог не восхититься его манерой изложения: под стать скромно стоящей у подъезда машине, — подумал он). — Она сказала, что ее похитили в автомобиле, но больше от нее в первые день-два ничего узнать не удалось. Она впала в полузабытье. Они постепенно услышали всю историю, когда через двое суток она пришла в себя.

— Кто это «они»?

— Ее опекуны. Полиция сама хотела ее допросить, но при одном упоминании полиции она впадала в истерику, так что нам ее показания попали как бы из вторых рук. Она рассказала, что, когда ждала автобус на остановке в Мейнсхилле, около нее остановилась машина, где сидели две женщины. Женщина помоложе, которая была за рулем, спросила, не автобуса ли она ждет и не надо ли ее подвезти.

— Девочка была на остановке одна?

— Да.

— Почему ее никто не провожал?

— Ее дядя был на работе, а тетка ушла на крестины, — Грант опять помолчал, давая Роберту возможность задавать вопросы. — Девочка ответила, что ждет лондонский автобус, а женщина сказала, что тот уже прошел.

Поскольку она почти не оставила себе запаса времени, и ее часы шли не очень точно, девочка ей поверила. У нее самой возникли подозрения, что автобус уже прошел. Она не знала, что делать, — было уже четыре часа, темнело, и начинал идти дождь. Женщины предложили подвезти ее до места, названия которого она не запомнила, где через полчаса она сможет сесть на другой автобус, идущий в Лондон. Она с благодарностью приняла их предложение и села на заднее сиденье рядом с пожилой женщиной.

Роберт живо представил себе миссис Шарп на заднем сиденье автомобиля: прямая спина, грозный взгляд. Он взглянул на Марион Шарп, но лицо ее было спокойно: она слушала эту историю уже во второй раз.