Петер Аддамс - Детектив перед сном

Гельмут Баллер вскочил было, но тут же сел.

— Что мне с вами делать? — всплеснул он руками. — Вы все видите сквозь красные очки. И притом два дня назад вы утверждали, что ничего не смыслите в политике.

— К сожалению, мало смыслю, — сказала Афродита, — пока лишь для домашнего потребления.

— Вот и старайтесь потреблять дома. Но здесь, мадемуазель, официальное учреждение и я не могу позволить, чтобы оно было, так сказать, э-э…

— Осквернено, вы хотите сказать, — опять не устояла Афродита. — Я понимаю. Но если вы меня и дальше будете перебивать, вы так и не узнаете, в чем суть всех этих убийств.

Баллер тяжело вздохнул, проклял психологию и наступил на горло своему раздражению.

— Ладно, выкладывайте, — мрачно сказал он.

Но тут дьявол толкнул Арманду Хаферман.

— Я протестую! — визгливо заявила она. — Эта красная бандитка…

Истомленный инспектор взорвался.

— А здесь я распоряжаюсь! — неистово заорал он. — А вы заткнетесь и будете молчать! У меня есть предписания! Я обязан их соблюдать! Я обязан выслушивать и заносить в протокол любое высказывание по делу!

Контуженная мадам окаменела на своем стуле.

— Вот это разговор, — одобрила Афродита. — Предписаний надо придерживаться. Я остановилась на том, что баронесса решила воспользоваться благоприятной, с ее точки зрения, политической обстановкой. Я пристойно выразилась, инспектор?

Остывающий Баллер хмуро кивнул.

— Отлично. Баронесса затребовала к себе уехавшего по своим темным делишкам во Францию виконта Бассакура. Привлекла к делу и тогдашнего своего утешителя благородного Ганса фон Гиммельройта. Так это трио основало Европейское движение за монархию.

— Но здесь нет никакого криминала, — пробурчал Баллер. — Кроме того, всем все известно.

— Верно. Основание ЕДМ прекрасно вписалось в тогдашний политический ландшафт. А то, что трое ловкачей вовсе не собирались заниматься реставрацией монархий, но думали только о наживе — это относилось уже к другой статье и, должна заметить, не лишено было юмора.

— Юмор будет, если вы не приведете доказательств, — заметил все так же хмуро инспектор.

— Доказательства в вашем столе. Шантаж малого и крупного масштаба. И если ваши люди не хлопали ушами, то должны были найти в сейфе у виконта папку с бумагами. Эти бумаги дают представление о полученных ЕДМ пожертвованиях и субсидиях. Причем немалых. Или вы не нашли сейфа?

— За кого вы нас принимаете? — слегка оскорбился Баллер. — Об этом мы еще ночью позаботились. Папка у нас. Но мы пока не успели исследовать ее.

— Рекомендую пощупать, чем она начинена. Все деньги застряли в карманах баронессы и ее компании. Весьма выгодное оказалось дельце. Такое выгодное, что доктор Крафт чуть только унюхал, что там почем, как сразу сыграл в ящик. С помощью благородного виконта. Вот вам мотив последнего убийства.

— Убедительно, — проворчал после паузы Баллер. — Я и то спрашивал себя, за каким чертом виконт прикончил Крафта. Все просто, а?

— Конечно. Сначала дела этой троицы шли не быстро. Но потом стали налаживаться. Сложность была в выкапывании обличительного материала насчет голубокровных соплеменников. Над этим работал весь актив. Привлекли Арманду Хаферман и ее придаток. Позднее завязали связи с детективными бюро разных городов и стран, а для себя оставили только спецзадания. Hо потом баронесса ушла в тень. У нее были свои планы.

— Значит Арманда Хаферман тоже принимала участие в шантаже? — спросил инспектор, с ненавистью глядя на вдовствующий холодильник.

— Где-то в ее квартире вы найдете донесения детективов и кое-что еще интересное. Полагаю, инспектор, что ваши люди хорошо обыскали помещения ЕДМ и баронессы, но едва ли тронули квартиру Хаферманов?

— Для этого не было основания.

— Да вы что, не видите, что эта девка все врет, — испустила легкое шипение мадам. — Нет, это возмутительно!

— Тс, — произнесла Афродита. — Теперь я подхожу к убийствам. Баронесса отлично знала, что рано или поздно ее бизнес лопнет. Без единого, как говорится, гвоздя выстроенное здание ЕДМ рухнет, чуть только кто из благодетелей заинтересуется судьбой денег. Так оно и вышло.

— Вы имеете в виду доктора Крафта? — уточнил Баллер.

— Да, его. Сильно беспокоило баронессу, что ее жертвы подбираются к ней все ближе, то есть они съезжались в Кельн. Она резонно считала, что каждый из этих субъектов с удовольствием перегрызет ей горло, появись у него возможность или твердая уверенность заполучить таким путем обличающие бумаги. В общем, она понимала, или хотя бы предчувствовала, что дни ее аферы сочтены. Остаток жизни она намеревалась, разумеется, провести с размахом. Где-нибудь на Ривьере или получше. Средства позволяли. И придумала дьявольский план.