Найо Марш: Смерть пэра

— Вот это Трафальгарская площадь, — сказал Генри. — Правда, какая жуткая штуковина, этот памятник посередине? Видишь, по углам — львы… но ты, конечно, сама видела их на фотографиях.

— А вон то здание — галерея Тейта, — добавила Фрида.

— Она хочет сказать — Национальная галерея. Тебе, наверное, захочется походить на экскурсии, а, Робин?

— Ну, наверное, так надо…

— Плюшка и Майк на каникулы приехали домой, — сообщила Фрида. — Им полезно будет взять Роберту на экскурсии.

— Может быть, я сама что-нибудь нашла бы, — робко предложила Роберта.

— Ты не будешь знать, с чего начать, — возразил Генри. — Есть что-то очень хладнокровное в том, чтобы вот так препоясать чресла и отправиться искать, на какую бы экскурсию пойти. Я с тобой пару раз схожу сам, если хочешь. Это вообще-то не так плохо, когда втянешься. Знаешь, Робин, а мы ведь весьма общественно настроенная семья. Я с близнецами в территориальной армии. Не могу тебе передать, насколько это нам противно, но мы выпятили подбородки и закусили пулю, чтобы не кричать, так что, когда настанет война, мы знаем, что делать. А пока что, разумеется, мне придется найти работу, раз уж мы так увязли.

— Ну, не так уж определенно мы увязли, пока дядя Г. не сказал своего решающего слова, — заметила Фрида.

— Дядя Г.! — воскликнула Робин. — Я про него совсем забыла. Мне всегда казалось, что он — мифическое чудовище.

— Надеюсь только, что он не станет вести себя, как чудовище, — сказал Генри. — Завтра он приедет с визитом. Папуля послал ему сигнал SOS. Не могу передать, какой ужасный дядя Г.!

— Тетя В. гораздо хуже, — мрачно проговорила Фрида. — Посмотрим правде в глаза: тетя В. куда хуже. Они оба приедут, чтобы посовещаться с мамулей и папулей насчет финансов. Надеемся выдоить из дяди Г. две тысячи.

— Понимаешь, Робин, это все и так перейдет к папе, когда они умрут. У них ведь нет детей.

— А я думала, что они разошлись.

— А, они вечно то разбегаются, то сходятся, — сказала Фрида. — Сейчас они вместе. Тетя В. стала заниматься колдовством.

— Чем?!

— Колдовством, — повторил Генри. — Это чистая правда. Она стала ведьмой. И вступила где-то там в клуб черной магии.

— Я тебе не верю!

— Ради бога, не верь, только это сущая правда. Она начала с того, что познакомилась в Девоне с одним священником, который открыл в Дартмуре зловещее место. Он вроде как рассказал тете В., что собирался окропить это самое место святой водой, но, когда он туда отправился, невидимая сила вышибла у него из рук сосуд. Он дал тете В. почитать какие-то книжки про черную магию, а она, вместо того чтобы прийти в ужас, свернула не в ту сторону и решила, что это очень даже здорово. Как я понимаю, она ходит на черные мессы и все такое.

— Да откуда ты знаешь?

— Ее горничная, Диндилдон, рассказала Нянюшке. Диндилдон говорит, что тетя В. далеко продвинулась в черной магии. Они устраивают встречи в «Медвежьем углу». Я хочу сказать, в настоящем «Медвежьем углу», в Кенте. Тетя В. вечно покупает книжки про колдовство, и у нее появились какие-то очень уж странные друзья. У них у всех совершенно дикие имена: Ольга, Соня, Борис… Тетя В. наполовину румынка, понимаешь, — пояснила Фрида.

— Ты хочешь сказать — наполовину венгерка, — поправил Генри.

— А, все равно они все в Центральной Европе. Ее и зовут-то вовсе не Вайолет.

— А как? — спросила Роберта.

— Да так, что дядя Г. никогда не мог правильно написать или произнести ее имя. Он подцепил ее тыщу лет назад в Будапеште в посольстве. Она чрезвычайно зловещая дама и совершенно сумасшедшая. Наверное, это ее цыганские предки или что-то в этом роде заставили ее взяться за колдовство. А дядя Г., разумеется, по этому поводу бесится от злости, поскольку сам он не чернокнижник.

— Наверное, — сказала Фрида, — дядя Г. боится, что она наведет на него порчу.

— Ну что ж, это вполне в ее репертуаре, — отозвался Генри. — Она в самом деле зловещая старая ведьма. Меня при виде ее просто жуть берет. Она похожа на белую жабу. Готов на что угодно поспорить, что под одеждой она скользкая и холодная.

— Заткнись, я тебя умоляю, — простонала Фрида. — Впрочем, я совершенно не удивлюсь, если ты прав. Генри, давай где-нибудь остановимся и позавтракаем. Я умираю с голоду, и Робин, наверное, тоже.

— Придется идти к Анджело, — ответил Генри. — Он отпустит в кредит.

— У меня есть немного денег, — робко вставила Роберта.

— Нет-нет! — вскричала Фрида. — У Анджело слишком дорого, чтобы платить наличными. Мы припишем все к счету Генри, а у меня с собой столько, что на чаевые вполне хватит.