Рекс Стаут - Прочитавшему — смерть [= Убийство из-за книги, Убийство по правилам]

— В чем?

— В рискованной, но решительной попытке обнаружить убийцу. Самое большее, что я могу предложить.

— Вы могли бы поделиться и тем, что вам известно. Что вам только что сказали и кто?

Вульф покачал головой.

— Вы начнете настаивать на поиске новых фактов, из-за чего момент будет упущен, а ваши поиски ни к чему не приведут. Он сумел перехитрить вас и почти справился со мной. Я хочу вступить с ним в схватку и вывести его на чистую воду. Можете нам посодействовать, если угодно.

— Каким образом?

— Доставив их всех сюда. Сегодня в девять вечера. В том числе и десять женщин, которых мистер Гудвин угощал ужином две недели назад. Возможно, они все мне понадобятся. И конечно, приходите сами.

— Если я их доставлю сюда, я буду иметь право вмешиваться.

— Мистер Кремер, — вздохнул Вульф, — три недели назад мы договорились о сотрудничестве. Я честно придерживался нашей договоренности. Ничего не утаивая, я сообщал вам все, что мне удавалось узнать. И что же получается? Вы, окончательно отчаявшись, готовы солидаризироваться с прокуратурой округа в безусловной капитуляции. Вы попались на обман. Я нет. Я знаю, кто он, почему он это сделал, знаю, как. И намерен застать его врасплох. Вы настаиваете на своем желании вмешиваться?

Кремер остался равнодушным к доводам Вульфа.

— Я говорю, что если я доставлю их сюда, то я буду присутствовать как официальное лицо и оставляю за собой право распоряжаться.

— Очень хорошо, будем считать, что вы отказываетесь. Их соберет сюда мистер Гудвин. Если вы придете, вас не впустят. Надеюсь, что буду готов доложить вам о результатах до полуночи.

Кремер сидел, нахмурившись и стиснув губы. Открыл было рот, но ничего не сказал и снова стиснул губы. Я его давно раскусил и видел по глазам, что он вот-вот готов сдаться. Но уступать он не умел, ему обязательно надо было хоть в чем-то отстоять свою независимость и доказать, что он ничуть не испугался. Поэтому он сказал:

— Я приведу с собой сержанта Стеббинса.

Нам понадобилось бы семнадцать стульев, если бы они все пришли, и Стеббинс, позвонивший около четырех, подтвердил, что прибудут все. Взяв четыре стула в гостиной, один из холла, два из моей комнаты и два у Фрица, мы с Фрицем перетащили их в кабинет и расставили там. У нас зашел спор. Фриц настаивал, что нужно поставить на стол напитки, что Вульф считает это необходимым, когда приглашает гостей, я же решительно отказывался. Не столько из-за того, что должно было произойти, поскольку в этой комнате не одного убийцу угощали виски с содовой или чем-нибудь другим. Беда была с дамами, в особенности с Хелен Трой и Бланш Дьюк. Мне бы не хотелось, чтобы первая в самую ответственную минуту, когда все могло зависеть от одного слова, от тона, каким оно будет произнесено, вдруг вскочила бы и закричала «Оле! Оле!» А вторая, на понимание которой о том, что можно и чего нельзя, надеяться не приходилось, достанься ей в руки крепкий коктейль, вполне была способна сделать или сказать все, что ей в голову придет. Поэтому я устоял перед уговорами Фрица.

Обратиться к Вульфу он не мог, ибо Вульф был недоступен. Он сидел здесь же за своим письменным столом, но для нас его не было. Через пять минут после ухода Кремера Вульф откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и принялся то выпячивать губы, то их втягивать, что означало, что он трудится изо всех сил. Так он и просидел до обеда, затратил на обед всего полчаса вместо обычного часа, вернулся в кабинет и снова принялся думать. В четыре, как было принято, он удалился в оранжерею, но когда я поднялся туда по какому-то делу, то застал его не в самой оранжерее, а в питомнике, где он, стоя в углу, хмуро разглядывал гибрид кохлиоды, хотя растение было в преотличном состоянии, и даже не заметил, что я прошел мимо. Через некоторое время он позвонил мне и велел прислать к нему Сола, как только тот появится. Поэтому на их беседе я не присутствовал. Не получил я никаких указаний и на вечер. Если он задумал играть в кошки-мышки, то, по-видимому, сам будет прятаться и сам искать.

Один раз, сразу после обеда, он заговорил со мной. Велел принести ему письмо Фелпса вместе с бумагами Дайкса и конверт, в котором они прибыли. Я принес, и он, проглядев их через лупу, оставил у себя. Я тоже предпринял один шаг по собственному разумению. Уэлман все еще был в Нью-Йорке, я позвонил ему и пригласил присутствовать, потому что, считал я, кто-кто, а уж он оплатил право за вход. Миссис Эйбрамс я не позвонил, ибо знал, что для нее исход событий не будет иметь значения.