Элен Макклой - Удар из Зазеркалья

— Мисс фон Гогенемс?

Гизела посмотрела на него, и румянец на ее щеках тут же пропал.

— Я вас слушаю.

— Я репортер из «Нью-Йорк дейли рефлектор». Не могли бы вы рассказать о том, как столкнулись с Фостиной Крайль по дороге вчера ночью?

Базил сильно сжал руку Гизелы. Его суровый взгляд запросто мог бы испепелить этого незадачливого молодого человека.

— Мисс фон Гогенемс не делает никаких заявлений для прессы.

— А вы кто такой? — поинтересовался озадаченный репортер.

— Моя фамилия Уиллинг.

— Базил Уиллинг? Психиатр из конторы окружного прокурора?

— Вот именно.

— Вы приходитесь родственником мисс фон Гогенемс?

— Нет. Мы с ней помолвлены.

— Ах вон оно что, — смутился репортер, но не надолго.

— Об этом можно сообщить?

— Пожалуйста! Но, к сожалению, другой информации мы вам дать не можем. Вы меня понимаете?

— Конечно, конечно. Прошу прощения, — и молодой человек заспешил к выходу. Базил слышал, как он выпытывал у метрдотеля, где находится ближайший телефон.

Теперь на щеках Гизелы пылал пунцовый румянец, который еще больше оттенял ее темные глаза, добавив им блеска. Она сказала каким-то еле слышным, застенчиво-непорочным тоном:

— Довольно странный способ делать предложение о браке…

— Прости. Но мне понравилась эта идея, если принять во внимание все сложившиеся обстоятельства.

— Значит, ты не оставил мне ни единого шанса, чтобы отклонить его? Не так ли?

— Конечно, нет. Ну а ты этого хочешь?

— Нет.

— Ты, конечно, имеешь в виду «да»?

— Ну — да!

Они оба рассмеялись, испытывая удовольствие от своего глуповатого смущения, понимая, что все сказанное здесь — отнюдь не верх остроумия. Они просто сидели и смотрели друг на друга, позабыв о стоящем на столе вине и обо всем остальном в этом мире.

Вдруг легкая тень набежала на глаза Гизелы.

— Послушай, а откуда ему все известно? Ведь Сиерс обещал мне ничего не сообщать репортерам.

— Об этом мог рассказать не только Сиерс. Детали твоих свидетельских показаний могли каким-то образом просочиться, скажем, через полицейских или через того же таксиста. Репортеры собрали все в кучу и представили собранный материал Сиерсу. Тот не осмелился отрицать. Кроме того, он мог посчитать, что такая реклама могла напугать тебя и заставить придумать иную версию. Вероятно, он уверен, что все это — лишь игра воображения. Но если он этого не добьется, то потребует, чтобы ты с помощью своего же воображения отказалась от своих показаний. Ибо твой рассказ — единственная невразумительная часть его донесения. Если ты возьмешь назад свои показания, то оно превратится в убедительный отчет о случае естественной смерти, что поставит крест на всем этом странном происшествии. На обратном пути в гостиницу мы купим вечерние газеты и увидим, как много он наболтал репортерам. А сейчас давай продегустируем это замечательное французское вино, которое, скорее всего, из Калифорнии, и закусим нашим английским палтусом, который, скорее всего, является местной камбалой…

Им не удалось отыскать ни одного газетного киоска до самой гостиницы. На прилавке лежали только две нью-йоркские газеты, два таблоида, чьи лихие репортажи о городской жизни столь дороги сердцу скучающих фермеров и рыбаков.

Но, слава Богу, хоть такие были. В одной газетке говорилось, что Гизела — красивая австрийская княгиня. Другая описывала ее как одну из многих алчных иностранок-беженок, которые отнимают работу у стопроцентных американцев. Но обе трактовали инцидент как простое несовпадение свидетельских показаний, — Гизела утверждала, что она видела Фостину на дороге, в то время как таксист божился, что оставил ее в доме. Вероятно, ни Сиерс, ни репортеры этих газет ничего не знали о тех таинственных историях, связанных с Фостиной, которые циркулировали в Мейдстоуне и Бреретоне.

Базил слегка вздрогнул, представив на минуту, что сотворили бы со всем этим эти газетенки…

По дороге к коттеджу он остановился у гаража и лишний раз убедился, что машина Гизелы будет к утру отремонтирована. Долговязый селянин в джинсах, прислонясь спиной к бензоколонке, при свете рабочей лампы читал худшую из двух газет.

— Машина почти готова, — сказал он, делая шаг навстречу. — Читали вечерние газеты?

— Да, читал.

— Забавно.

— Да, конечно.

Он помялся в неуверенности, его бледно-серые глаза шарили по лицу Базила в поисках какого-то поощрения.

— И такое происходит не впервые.