Кэролин Харт - Письмо из дома

Мамино и Гретхен. Но даже предвкушение пирога и встречи с мамой не могло избавить ее от спазма в животе. Мамин друг. Зачем ей понадобилось привозить кого-то с собой? У них всегда было так мало времени, а сейчас им придется делить маму с другим человеком.

Бабушкина улыбка улетучилась.

— Гретхен, что случилось? Что такого я сказала?

Гретхен почувствовала жжение в глазах. Это были слезы усталости, беспокойства, неопределенности. И ревности. Ей не хотелось признаваться, отчего она несчастна. Особенно бабушке. Но зачем мама привозит мужчину? Гретхен сморгнула, заставила себя улыбнуться. Вместо ответа бросила на стол газету и прошла к раковине. Под шум воды вымыла руки, наклонилась, побрызгала воду на лицо и быстро заговорила.

— Бабушка, я заходила в кафе, помогла там прибрать и приготовить все на завтра. Кузине Хильде я сказала о том, что приезжает мама, и она согласилась помочь в кафе еще и в субботу. И говорила, что кузен Эрнест тоже поможет. Когда я уходила, она уже планировала меню. — Из-за нехватки продуктов они предлагали только два вида обедов на выбор. — Она решила приготовить печень с луком и тушеными помидорами и еще бамию, пирожки с ветчиной, макаронами и сыром. — Гретхен улыбнулась. — Она наслаждалась собой в новой роли. — Кузина Хильда любит командовать. Миссис Перкинс это не нравится.

— Нет, — бабушкины глаза расширились, — я не могу позволить Хильде сделать это!

Гретхен усмехнулась.

— Бабушка, даже генерал Паттон не смог бы отдавать приказы кузине Хильде.

— Целый день с Лоррейн. Настоящий дар Господень. А для кузины Хильды мы приготовим что-нибудь особенное. Надо подумать… — Она подошла к плите, подняла крышку. — Чувствуешь?.. Ужин почти готов.

Гретхен сбегала в свою комнату и переоделась в белую хлопковую блузку и льняные полосатые шорты. Вернувшись, она накрыла стол, по привычке думая, каким пустым он выглядит, когда его накрывают лишь для двоих. Раньше были тарелки для мамы и Джимми, и часто приходили друзья. А сейчас…

— Mein Gott. — Тихо и напряженно воскликнула бабушка.

Гретхен оглянулась. Бабушка склонилась над газетой. Девочка выронила серебро, подошла ближе, взяла бабушкину неподвижную руку.

Та отвернулась, медленно подошла к стулу и упала на него.

— Бабушка… — Гретхен не знала, что сказать. Она не могла открыть, что шла за бабушкой до хижины, где прятался Клайд Татум.

— Наш ужин… — Едва слышно прошептала бабушка. Лицо ее осунулось от беспокойства.

Гретхен поставила на стол жареные колбаски и кислую капусту с ржаным хлебом и острой горчицей. Это было ее любимое блюдо, но в кафе они его больше не подавали.

Бабушка с усилием улыбнулась.

— Что ты делала сегодня?

— Да так, то здесь, то там. — Колбаски были восхитительны. Гретхен ела быстро. — В основном говорила с разными людьми о миссис Татум. — Ее лоб прорезала складка. — Надеюсь, у меня получится написать хорошую статью. Я узнала о ней много хорошего.

Бабушка положила вилку.

— О Фей можно вспомнить много хорошего. Я рада, что ты расскажешь о ней. Горе горем, но нужно помнить и светлое.

Но даже пересказывая бабушке отрывки собранных о Фей воспоминаний, Гретхен волновалась. Ей предстояло показать жизнь, а не смерть этой женщины. Справится ли она с этим?

Гретхен не сводила глаз с полоски лунного света, пересекавшей ее комнату. Лежать в блузке и шортах было жарко и неудобно. Но она знала, что сегодня бабушка пойдет в хижину, чтобы спросить Клайда Татума о пистолете. Глаза нестерпимо болели. Она прислушалась к шагам бабушки в прихожей. Может, надо сказать ей, что она знает о хижине? Опасно ли идти туда и спрашивать про оружие? Она вспомнила Клайда: как он наклонился вперед, закрыл лицо руками, как падал свет на мускулистые руки. Он клялся, что не убивал свою жену, но зачем он вернулся в дом за пистолетом? Неужели Клайд знал, с кем встречалась Фей? Значит, он взял пистолет, чтобы отомстить. Об этом бабушка его и спросит. Конечно, он не причинит ей вреда. Если он невиновен…

Гретхен с трудом удерживалась ото сна. Как это бабушка иногда говорит? Устала до самых костей. Сейчас это ощущение стало понятным, ночь наваливалась на нее, глушила сознание, сдавливала кости и мышцы, толкая вниз, вниз, в темноту.

Она проснулась. Где бабушка? Ее охватил страх. Она выскочила из постели, уже не беспокоясь о тишине, и почувствовала, что осталась в доме одна. Стены окружали пустоту. Наверное, так бывает, если оказаться на необитаемом острове. Уверенность, что рядом нет никого. Некого позвать, некому протянуть руку.