Роберт Райан - Пусть мертвецы подождут

– Итак, когда же уехал мистер Холмс? – спросил Койл, пока они шли по тропинке к коттеджу.

– Я должен был прийти и помочь ему вырезать статьи из газет. Он становится очень…

– Забывчивым? – подсказал Ватсон.

– Да. И неловким, сэр.

– Неловким? – В голове Ватсона прозвенел тревожный звоночек. Холмс, мастер японского рукопашного боя, боксёр и фехтовальщик, обладал многими качествами, но неловкость не была одним из них. Вообще-то его бесцветные пальцы всегда двигались с невероятной изящностью. – А его поведение? Он вёл себя как обычно?

– Не совсем. Я бы сказал, он капризничал. Сильнее обычного, в любом случае.

Ватсон положил руку мальчику на плечо и легонько сжал. Он хотел, чтобы Берт сосредоточился.

– Можешь описать, как он выглядел, когда вы встречались в последний раз?

Берт пожал плечами:

– Он был таким же, как всегда, по-моему.

– Уверен?

Мальчик потоптался на месте:

– Ну он немного прибавил в весе.

– Потолстел?

– Да.

Ватсон заметил признаки этого, когда в прошлый раз виделся с Холмсом. На исходе среднего возраста детектив, худой как жердь, начал поправляться – естественное свойство, приходящее с возрастом. Или так казалось доктору.

– Сильно?

Кивок.

– А его лицо? Как оно выглядело?

– Уставшим, – сказал Берт. – У него были тёмные круги под глазами. Я предложил принести ему немного тоника. Вроде того, который моя мать пьёт от нервов.

– Какой же ты молодец. – Ватсон почувствовал, как в нём впервые пробуждается стыд. «И ещё называешь себя доктором? Слишком много времени провёл среди солдат», – подумал он. – Холмс принял тоник?

Берт покачал головой:

– Когда я вернулся в субботу, его не было. Я оставил ему записку. То и дело проходил мимо, чтобы увидеть, не горит ли свет. И вот он загорелся. И записки не было. Но машину я не узнал и встревожился, что опять приехали они.

– Кто?

– Люди, которые, по словам мистера Холмса, изводили его просьбами помочь с войной.

– Ты знаешь, кто они такие? – спросил Ватсон.

– О да!

Солнце исчезало за горизонтом, небо темнело и делалось розовато-лиловым. Стайка летучих мышей начала свой хаотичный, дёрганый танец в погоне за вечерней пищей.

– Кем они были, малый? – спросил Койл.

Берт посмотрел на Ватсона и ответил:

– Они были от мистера Черчилля – так сказал мистер Холмс.

– Но тебе неизвестно, в чём дело? Зачем эти люди могли приехать?

– Нет. Но мистер Холмс сказал кое-что странное.

– Что именно, Берт? – спросил Ватсон.

– Он сказал… – Мальчик кашлянул и так точно передал речь Холмса, что, невзирая на серьёзность ситуации, Ватсон улыбнулся. – «Я однажды сказал моему старому другу доктору Ватсону, будто думаю, что приближается ветер с востока, Берт. Но я ошибся. Всё изменилось. Теперь ветер приближается с запада. И если то, что люди доводят до совершенства в своих сатанинских лесах всего в сотне миль отсюда, даст плоды, юный Берт, мир никогда больше не узнает покоя. Признаться, меня обрадует известие о том, что я не доживу до тех дней».

Ту ночь они провели в маленькой гостинице к северу от Льюиса. Ватсон убедил Берту сохранить в абсолютной тайне предмет их визита и исчезновение мистера Шерлока Холмса. Парнишка поклялся, что ни с кем другим не делился случившимся и нарушил молчание лишь потому, что встретил его, доктора Ватсона, компаньона, которому Холмс доверял.

Ватсон снабдил его деньгами для ремонта окна и контактными данными на случай, если понадобится помощь. Берт ещё не достиг призывного возраста, но, если война затянется, Ватсон не хотел, чтобы парнишка очутился среди шеренг пушечного мяса, которые у него на глазах бросали в грязь ничьей земли.

Они прибыли в Торрингтон-Армс прямо перед началом летней грозы. Их встретил землевладелец, который, если и помнил Ватсона по предыдущей встрече несколько лет назад, не подал виду. Но он пообещал им кровати на ночь и домашний пирог с бараниной или свежую форель. Если станет холоднее, можно будет разжечь камин.

Они с Койлом отправились по своим отдельным комнатам и договорились встретиться внизу за ужином. Ватсон получил возможность первым воспользоваться ванной комнатой в конце коридора и наполнил себе ванну, не пожалев соли «Дю Барри». У него всё болело с головы до пят, стареющее тело изнемогало от недавних испытаний, разум был в растерянности. Погиб хороший человек. Пропавшего коллегу держат бог знает где. Он знал, что не может надавить на Черчилля, а другого способа выведать правду о заточении Холмса не было. Надо было сыграть с Уинстоном в игру. Выложить на стол какой-то козырь. Итак, он должен решить загадку семи мертвецов и одного помешанного, чтобы спасти своего бедного, ослабевшего друга.