— В холле. Мы.., мы смеялись.., понимаете, спорили, откуда этот звук. Я сказал, что из столовой, Сьюзан — что со стороны гостиной, мисс Лингард показалось, что сверху, а Снелл сказал — с дороги, просто слышно было через окна второго этажа. Сьюзан спросила: «Есть другие версии?» Я засмеялся и сказал, что так вот и совершаются убийства! Теперь даже и вспоминать об этом тошно.
Его лицо нервно передернулось.
— И никому не пришло в голову, что это застрелился сэр Жерваз?
— Да нет, конечно же нет.
— А у вас нет никаких соображений на этот счет? Почему он покончил с собой?
Хьюго, подумав, сказал:
— Ну, мне, видимо, не следует это говорить…
— Стало быть, у вас имеются кое-какие соображения, верно?
— Ну.., это.., это трудно объяснить. Конечно, я не ожидал, что он покончит с собой, но в то же время и не очень-то удивился. Честно говоря, мосье Пуаро, мой дядя был не в своем уме. Это все знали.
— Вы считаете это достаточной причиной?
— Ну, люди довольно часто кончают жизнь самоубийством, если они слегка не в себе.
— Ну да, как все замечательно просто.
Хьюго вытаращил на него глаза.
Пуаро снова встал и бесцельно зашагал по комнате. Мебель здесь была удобная, хотя и по-викториански [8] Мебель викторианской эпохи , то есть эпохи правления английской королевы Виктории (1837—1901), была тяжелой, массивной, с резными украшениями.
громоздкая. Солидные книжные шкафы, огромные кресла и несколько стульев с прямой спинкой — подлинный чиппендейл. Украшений было немного, но некоторые бронзовые безделушки на камине привлекли внимание Пуаро и явно вызвали его восторг. Он брал их одну за другой, внимательно разглядывал, а потом осторожненько ставил на место. С одной из фигурок, крайней слева, он что-то соскреб ногтем.
— Что там такое? — без особого интереса спросил Хьюго.
— Пустяки. Крошечный осколок зеркала.
— Надо же, пуля зеркало разбила… — сказал Хьюго. — Разбитое зеркало — это к несчастью. Бедный старина Жерваз… Наверно, ему слишком долго в этой жизни везло.
— Ваш дядя был везучим человеком?
Хьюго засмеялся.
— О, настолько, что стал притчей во языцех! Все, к чему он прикасался, превращалось в золото! Ставил на слабую лошадь — она приходила первой! Вкладывал деньги в неприбыльную шахту, там тут же обнаруживали рудную жилу! Он каким-то непостижимым образом находил выход из самых безвыходных ситуаций. А сколько раз он просто чудом спасался от смерти! Отличный был старик, в определенном смысле. И много чего повидал, уж точно больше, чем его ровесники.
Пуаро как бы между прочим спросил:
— Вы были привязаны к дяде, мистер Трент?
Этот вопрос несколько озадачил Хьюго Трента.
— Ну.., да.., конечно, — неуверенно произнес он. — Понимаете, иной раз с ним бывало трудновато. Сами понимаете, когда живешь под одной крышей… К счастью, я редко с ним виделся.
— А к вам он хорошо относился?
— Не настолько, чтобы это было заметно! По правде говоря, его скорее.., как бы это сказать, раздражал сам факт моего существования.
— Как это?
— Ну, понимаете, у него не было родного сына, и это здорово его огорчало. Он совсем помешался на своих Шевени-Горах, вернее, на их родословной. Мысль о том, что, когда он умрет, Шевени-Горы исчезнут с лица земли, его просто убивала. Понимаете, этот род восходит к нормандским завоевателям [9] Нормандские завоеватели — Имеются в виду выходцы из Скандинавии, занимавшиеся морскими промыслами и грабежом; в начале Х века захватили северную часть Франции — Нормандию и осели там. В 1066 году норманны завоевали Великобританию, и нормандский герцог стал английским королем Вильгельмом Первым.
. А Старик — последний в роду. Наверное, для него это действительно была трагедия.
— А сами вы так не считаете?
Хьюго пожал плечами.
— По-моему, все это давно себя изжило.
— Что же будет с имением?
— Даже не знаю. Может, ко мне перейдет. А может, он завещал его Руфи. Но до смерти Ванды оно, вероятно, будет принадлежать ей.
— Что же, ваш дядя ничего не говорил о своих намерениях?
— Ну, была у него одна заветная мечта.
— И какая?
— Он хотел, чтобы мы с Руфью поженились.
— Это, без сомнения, было бы очень удобно.
— Куда уж удобнее. Но Руфь.., у нее, знаете ли, имеются свои планы. Не забывайте, она чрезвычайно привлекательна и знает себе цену. Она совсем не торопится выйти замуж и угомониться.
Пуаро подался вперед.
— Ну, а вы сами хотели бы этого, мосье Трент?
Читать дальше