Агата Кристи - Тайна Семи циферблатов

— Бауэр — вот кого вы должны были изловить, инспектор. А вы дали ему ускользнуть.

Инспектор Баттл явно не знал, что ответить, и принялся задумчиво тереть подбородок.

— Сэр Освальд прав, Баттл, — сказал Джордж. — Это именно тот человек. Ну что, вы сможете его поймать?

— Постараемся, сэр. Несомненно, исчезновение Бауэра выглядит подозрительно. Конечно, он может вернуться… В Чимниз, я имею в виду.

— И вы думаете, что это возможно?

— Вряд ли, — признался Баттл.

— Создается впечатление, что Бауэр и есть грабитель. Но я не понимаю, как он проник в дом и как сумел выбраться незамеченным.

— Я уже, кажется, высказал свое мнение о ваших помощничках, — сказал Джордж. — Полнейшая беспомощность. Не в укор вам будет сказано, инспектор, но… — Его молчание было красноречивее слов.

— Ничего, ничего, — спокойно сказал Баттл. — У меня достаточно широкие плечи, я выдержу. — Он вздохнул и покачал головой. — Простите, джентльмены, мне нужно позвонить… Виноват, мистер Ломакс, признаюсь, я действительно неважно справился с порученным делом, но уж очень оно запутанное, более запутанное, чем можно было себе представить. — И он поспешно вышел из комнаты.

— Выйдемте в сад, — попросила Бандл Джимми. — Мне нужно с вами поговорить.

Они вышли на террасу. Джимми, нахмурившись, стал рассматривать газон.

— Что это вас там так заинтересовало? — спросила Бандл.

Джимми рассказал о том, как бросали найденный сэром Освальдом пистолет.

— Не понимаю, зачем старине Баттлу было нужно, чтобы Кут бросил пистолет на газон. Клянусь, за этим что-то кроется. Знаете, Баттл далеко не прост.

— Да, он исключительный человек, — согласилась Бандл. — Я хочу рассказать вам о прошлой ночи.

Она пересказала свой разговор с инспектором. Джимми слушал очень внимательно.

— Итак, графиня — это “Час первый”, — задумчиво подытожил он. — Все сходится. “Час второй” — Бауэр — приезжает сюда из Чимниза, проникает в комнату О'Рурка, зная, что графиня каким-то образом подсыпала ему снотворное. Они договорились, что он бросит б; маги графине, которая будет ждать внизу, пробравшись через застекленную библиотечную дверь наружу. Затем она через ту же дверь с террасы попадет в библиотеку, а оттуда — в свою комнату. И если бы Бауэра схватили, то ничего бы не обнаружили. Да, план отличный. Однако им не повезло. Войдя в библиотеку, графиня услышала мои шаги и спряталась за ширму. Она не смогла предупредить своего сообщника. А тот с бумагами в руках подходит к окну, видит — так он думает — графиню, бросает ей бумаги и продолжает спускаться по плющу. И внизу его ждет неприятный сюрприз — я собственной персоной. Представляю, как нервничала графиня, прячась за ширмой. Учитывая ситуацию, она придумала неплохую историю. Да, все сходится.

— Слишком гладко, — решительно заявила Бандл.

— Почему же? — удивился Джимми.

— А при чем тут тогда “Седьмой”, который нигде не появляется, но всем руководит? Графиня и Бауэр? Нет, все не так просто. Да, Бауэр приходил сюда прошлой ночью, но чтобы подстраховать заговорщиков, если возникнет непредвиденная ситуация, что и случилось. Он наверняка должен был просто отвлечь внимание от “Седьмого”, от шефа.

— Послушайте, Бандл, — озабоченно сказал Джимми, — не слишком ли вы увлекаетесь детективными романами?

Бандл бросила на него укоризненный взгляд.

— Я пока не чувствую себя красной королевой [25]— не могу поверить в шесть невероятных вещей перед завтраком, — сказал Джимми.

— Завтрак уже прошел, — заметила Бандл.

— И даже после завтрака. У нас есть отличная гипотеза, подкрепленная фактами, а вас она не устраивает только потому, что вы любите все усложнять.

— Простите, но я совершенно уверена, что таинственный “Седьмой” находится в доме.

— А что думает Билл?

— Билл меня раздражает, — сухо заметила Бандл.

— Надеюсь, вы рассказали ему о графине? Его необходимо предупредить. Ведь он может разболтать ей невесть что.

— Да он не желает ничего такого о ней слышать, он… Ох, он просто дурак! Может, вы попытаетесь рассказать ему про родинку?

— Вы забываете, что меня в том шкафу не было. И вообще, я не могу обсуждать с Биллом родинки его пассии. Неужто он и вправду такой осел, что сам ничего не замечает.

— Да, такой вот осел, — с горечью сказала Бандл. — Вы совершили огромную ошибку, Джимми, рассказав ему обо всем.

— Простите меня, тогда я этого не понимал, а теперь вижу, что вы были правы. Я свалял дурака, но, черт побери, старина Билл…