Джеймс Чейз - Что лучше денег?

Я встал и начал ходить по комнате из угла в угол. Какое, в сущности, имел я право лишать Риму жизни? Я уничтожал ее только для того, чтобы спасти себя от газовой камеры или от тюрьмы. Смогу ли я остаться самим собой, если на моей совести будет убийство? Этот вопрос не давал мне покоя.

Есть ли другое решение? Допустим, я отказался платить — что тогда? Я верил, что она пойдет в полицию, и меня арестуют. Что ждет Сариту без меня? Правда, у нее останутся мои деньги, но как она будет жить, одинокая и беспомощная?

Я пытался быть честным с самим собой. Для чего я собирался избавиться от Римы — чтобы спасти себя от тюрьмы или чтобы не оставлять без помощи Сариту? Я не мог ответить на этот вопрос, но я твердо знал, что Сарита нуждается во мне, и я твердо знал, что Римина жизнь гроша ломаного не стоит.

Я понимал, что мой план дыряв как сито. Даже если я пошлю Уилбуру адрес Римы, нет никакой гарантии, что он ее убьет. Возможно, его ненависть к ней остыла, возможно, он не захочет никуда ехать. И совсем не обязательно, что Вазари после моего звонка бросит Риму. Если он и уедет, Рима может уехать вместе с ним, и Уилбур найдет бунгало пустым. Если, если, если…

Как план убийства, он не выдерживал никакой критики.

Именно в тот момент я решил оставить его как есть. Это будет все равно что подбросить монетку: орел — Рима умирает, решка — я иду в тюрьму. Таким образом, если план сработает и Рима умрет, я вправе буду считать, что это произошло не только по моей вине.

Чтобы отвязаться от своих мыслей, я спустился в ресторан и заказал официантке кофе и тосты. Когда она отошла, я окинул взглядом зал. Там было человек восемь-девять, все явно бизнесмены, сосредоточенные на завтраке и бумагах.

Я заметил, что один из них, сидевший в дальнем углу, пристально меня разглядывает. Это был человек примерно моего возраста, и его круглое мясистое лицо показалось мне знакомым. Он быстро встал и подошел к моему столу. Теперь я его узнал, мы с ним учились в колледже и жили в одной комнате. Его звали Билл Стовалл, и он вместе со мной получил диплом инженера.

— Силы небесные! — воскликнул он. — Неужели Джефф Холлидей?

Я поднялся и пожал ему руку. Он спросил, что я делаю в Сан-Франциско, и я ответил, что приехал по делам. Он сказал, что видел «Лайф» и читал насчет моста.

— Ты отхватил себе хорошую работенку, Джефф, клянусь богом! Каждый инженеришка в округе на нее зарился. — Мы сели и поговорили о строительстве моста. Затем я спросил его, чем он занимается.

— Я работаю в металлургической фирме «Фрэйзер энд Грант». Между прочим, Джефф, мы могли бы тебе помочь. Тебе потребуется сталь, а мы можем предложить ее по таким ценам, которые будут для тебя сюрпризом.

Мне вдруг пришло в голову, что на тот случай, если произойдет какой-нибудь прокол и будет установлена моя причастность к плану убийства Римы, было бы неплохо иметь формальный повод для приезда в Сан-Франциско. Поэтому я сказал, что меня интересуют любые данные о ценах на сталь и как насчет того, чтобы их получить?

— Вот что, — сказал он, приходя в возбуждение, — подходи-ка этак в пол-одиннадцатого, и я сведу тебя с нашим шефом. — Он вручил мне свою визитную карточку. — Сможешь?

Я сказал, что смогу; он объяснил мне, как добраться до его фирмы, и ушел.

Все утро и большую часть дня я провел с шефом фирмы. Предложенные им цены были на два процента ниже, чем у других поставщиков. Я обещал связаться с ним, как только проконсультируюсь с Джеком.

Я вернулся в гостиницу в начале шестого. Поднявшись к себе в номер, я принял душ, переоделся, сел за письменный стол и написал имя и адрес Римы на листке бумаги крупными печатными буквами. Потом запечатал листок в конверт вместе с тремя десятидолларовыми бумажками и подписал адрес: «Гостиница Андерсона, Уилбуру».

Я спустился в холл и справился у портье о времени отправления поездов на Холланд-Сити. Он сказал, что ближайший поезд уходит в восемь двадцать вечера.

Я купил у него марку и наклеил на конверт, адресованный Уилбуру. Потом подошел к почтовому ящику и скрепя сердце опустил письмо, тут же испытав побуждение взять его обратно.

Я вошел в бар и заказал виски. Мне было немного не по себе. Завтра к восьми утра Уилбур получит письмо. Что он после этого сделает? Если он действительно намерен убить Риму, то может попасть в Санта-Барбу уже в полтретьего.

Но он был наркоман с таким же непредсказуемым поведением, как у Римы.

Деньги, которые я послал ему на билет, он мог легко истратить на наркотики. Он мог остаться в Сан-Франциско и не поехать в Санта-Барбу.