Дик Фрэнсис - 1968, Ставка на проигрыш

- Да уж конечно, - согласился я.

- Шли разговоры, что наш дом снесут, - продолжал Питер. - Очень удобное место для станции обслуживания, с разными там ресторанами и большой стоянкой для машин… Единственный человек, кому нравится дорога, - мой брат Тони, он собирается стать автогонщиком. Ему одиннадцать… Вот чудило!

За окном послышался хруст гравия и цокот копыт, звуки приближались. Мы с Питером поднялись и вышли во двор. Три лошади пересекли ухабистую дорожку и остановились перед нами. Всадник на первой лошади соскользнул на землю, передал поводья второму и подошел. Подтянутый жилистый мужчина лет под пятьдесят с густыми каштановыми волосами и усами цвета горчицы.

- Мистер Тайрон?

Я кивнул. Он наградил меня крепким рукопожатием, что вполне гармонировало с его манерами и голосом, и посторонился, чтобы дать мне возможность как следует разглядеть лошадей.

- Вот этот гнедой и есть Тиддли Пом. - Он указал на третью лошадь, на которой ехал молодой человек, очень похожий на Питера, только, пожалуй, не такой крупный. - А это Пэт, мой сын.

- Очень красивая лошадь, - с трудом выдавил я. Владельцы по большей части ожидают похвал, но внешние данные Тиддли Пома говорили неопытному глазу не больше, чем неограненный алмаз. Ничем не примечательная голова, слегка опущенная к слабому плечу, да к тому же еще и тощий, как селедка. Такая лошадь выглядит одинаково нелепо и на дворе фермы, и на ипподроме.

- Ну нет! - рявкнул Ронси. - Он хорош в деле, а не на вид. И нечего тут льстить - я этого не люблю.

- Что ж, по крайней мере, это честно, - смиренно произнес я. - У него некрасивые голова и шея, да и седла в боках он как следует не заполнит.

- Так-то оно лучше. Вы, видать, знаете в этом толк. Проведи его по двору, Пэт.

Пэт повиновался. Тиддли Пом заскакал тряским аллюром, который раз в сто лет отличает прирожденного чемпиона. Эта лошадь, выведенная от чистокровной кобылы-гунтера и премированного жеребца, была потрясающим прыгуном и обладала невиданной для своей родословной скоростью. Когда вдруг появляется такой самородок, не только зрителям, но и самому хозяину нужно какое-то время, чтобы оценить его в должной мере. Сама индустрия по разведению скаковых лошадей подсознательно отрицает возможность того, что «звезда» в двадцать два карата может отыскаться в стойлах какого-то мелкого владельца. Тиддли Пому понадобилось целых три сезона участия в скачках, чтобы утвердиться в этом качестве.

- В прошлом году мы испытывали его в открытом гандикапе, - сказал Ронси.

- И он выиграл четыре скачки из шести, - закончил я за него.

- Ну ясно, вы это знаете по долгу службы. Пэт! - крикнул он. - Сведи его в стойло! - Он снова повернулся ко мне и спросил: - Хотите поглядеть остальных?

Я кивнул и вслед за Пэтом и двумя другими лошадьми отправился через двор к строению, из-за угла которого так неожиданно появился Питер.

За ветхим амбаром выстроились в аккуратный ряд шесть чистеньких деревянных боксов под шиферными крышами, со свежеокрашенными деревянными дверьми. В отличие от распада, царившего на ферме, они содержались в идеальном порядке. Нетрудно было догадаться, куда вкладывает фермер сердце и душу, - конечно же, в главное свое сокровище.

- Ну вот, - сказал Ронси. - У нас всего одна скаковая лошадь, кроме Тиддли Пома, и это Клондайк, на котором я только что был верхом. Весной он участвовал в скачках гунтеров. По правде сказать, не очень удачно. - Он подошел ко второму боксу, ввел лошадь внутрь и привязал. Когда снял седло, я увидел, что Клондайк куда в лучшей форме, чем Тиддли Пом. Это, впрочем, мало о чем говорило, разве что о том, что здоровье так и распирало его шкуру.

- Выглядит он отлично, - отметил я.

- Дармоед, - бесстрастно произнес Ронси.

- Он иноходец, - с сожалением прокомментировал Пэт у меня над ухом. - Никак не может перейти на рысь. Жаль…

Несмотря на немногословие, я различил в его голосе нотку злорадства и искоса взглянул на него. Он спохватился и попытался изменить выражение лица, однако я догадался, что успехи лошадей вызывают у него противоречивые чувства. Рано или поздно они будут участвовать в скачках на национальный приз, а он - нет. Там нанимают более опытных жокеев - любителей и профессионалов. В отношениях между отцом и сыном существовали свои сложные подводные течения и острые углы.

- А кто в других стойлах? - спросил я Ронси.

- Вон там, с краю, старый серый гунтер и две кобылы, обе жеребые. Одна из них Пиглет, мамаша нашего Тиддли Пома. А отец - тот же производитель.