Дик Фрэнсис: 1982, Банкир

Я всего дважды объяснял насчет «гриппа» и пилюль: только два человека и поинтересовались. Когда под угрозой благополучие банка, разве кого будет беспокоить купание в фонтане, даже если купальщик забыл снять пиджак и являлся он ни больше ни меньше, как директором отдела банковских операций.

На следующий день я обнаружил, что выполнять работу за Гордона - не в игрушки играть. До сих пор я мог своей властью оформлять ссуды на определенные суммы, а все, что сверх того, было целиком в ведении Гордона. Для служащих моей категории это означало, что я мог составить договор на любую ссуду, если верил, что клиент надежен и должным образом выплатит капитал и проценты. Но если я судил неверно и клиент останется без гроша, заимодавцы потеряют и свои деньги, и веру в мою компетентность. А поскольку заимодавцем чаще всего являлся сам банк, я старался не нарываться.

Однако при Гордоне я вряд ли мог натворить много бед, возможности мои были все-таки ограничены. А вот сам Гордон не был ограничен ничем, разве что насчет рискованных миллионных ссуд он обыкновенно консультировался с другими членами правления. Как уже говорилось, открытость была нормой. Эти неофициальные консультации по времени чаще всего совпадали с ленчем, на который директора, как было заведено, собирались вместе в отдельной директорской столовой. В пять минут первого Гордон смотрел на часы, довольно улыбался шел туда, где его ждала дружеская компания, томатный сок и жареная баранина; часом позже о возвращался, прояснив и упорядочив свои мысли.

Я получил на время работу Гордона, но не место в правлении, так что был лишен прелестей ленча; так как на нашей конторской лужайке именно Гордон был пастухом, у меня под рукой не оказалось советников его уровня. Советы Алека отличались либо глубочайшей проницательностью, либо маниакальным безрассудством; но никогда нельзя было угадать заранее - чем именно. Слишком уж рисковые Золушки попадали на бал по мановению Алековой волшебной палочки.

Потому-то Гордон был склонен отводить попечению Алека только «верняки», а прочих Золушек отправлял ко мне и как-то сказал с улыбкой, что на этой работе нервы либо костенеют, либо рвутся; в то время я посчитал, что он слегка преувеличивает. Однако я понял, что он имел в виду, столкнувшись без него с задачей, которая лежала нетронутой на его столе: заявка на субсидирование серии мультипликационных фильмов.

Было бы слишком просто отвергнуть ее… вместе с Утенком Дональдом или там Микки-Маусом. Не добрую долю доходов банк получал в качестве процентных платежей от тех, кому ссужал деньги. Если мы не дадим взаймы, мы не заработаем. Орел или решка. Я набрал номер и пригласил полного надежд мультипликатора прийти со своими предложениями в банк. Большинство проектов Гордона было наполовину завершено. Самым крупным на данный момент был договор из трех пунктов, согласно которому требовалось предоставить ссуду в четыре миллиона на расширение пекарни. Зная, что Гордон разрабатывал его неделю, я попросту начал оттуда, где остановился Гордон: позвонил людям, предположительно имеющим средства, и спросил, заинтересованы ли они подписаться на «Райскую пиццу» домашней выпечки. Сам банк, согласно расчетам Гордона, вкладывал в это дело только триста тысяч, что заставило меня задуматься, а не ожидал ли он втайне, что массы опять переметнутся к обычному хлебу.

А еще у него на столе, скромно прикрытый папкой, лежал роскошный глянцевый проспект - приглашение принять участие в многомиллионном строительстве в Бразилии. На проспекте Гордон, думая о своем, нацарапал карандашом уйму вопросительных знаков и пару пометок типа: "Дать иль не дать?

Помни, Бразилия! Хватит ли у них кофе??" Наверху первой страницы было решительно начертано красным: «Предварительный ответ в пятницу».

Был уже четверг. Я взял проспект и пошел в конец коридора. Там был другой офис, побольше, где за одним из семи столов сидел человек, почти равный Гордону по положению. И здесь пол был застелен пушистым ковром, и мебель еще приличествовала суммам, распределяемым наверху, но вид из окна был уже не тот. Не фонтан, но освещенный солнцем купол собора Св. Павла возвышался, как яйцо Фаберже, над белокаменным муравейником Сити.

- Проблемы? - спросил Почти-Равный Гордону. - Чем могу помочь?

- Не знаете, хотел ли Гордон в дальнейшем связываться вот с этим? спросил я. - Он не говорил?

Коллега Гордона просмотрел проспект и покачал головой.