Дик Фрэнсис - 1983, След хищника

Одни корни выходили легче, другие оказывались до отчаяния упорными.

Пока я рыл, вода заполняла яму, не давая видеть, одновременной тормозя работу, и помогая мне. Когда я ощутил, как один особенно толстый и узловатый корень подался, дерево надо мной дрогнуло как бы в последнем смертельном усилии выстоять. Я встал, рванул его изо всех сил, стал его толкать и дергать, выворачивать и валить, тяжело налегая на ствол, подрывая его пятками, толкая икрами и бедрами, раскачивал туда-сюда, как маятник.

Клубок подрытых корней поддался весь сразу, и все дерево внезапно повалилось, увлекая в крепком объятии за собой и меня. Его ветви рухнули под дождем на ложе из его собственных опавших бурых листьев… Я упал, выдохшийся и торжествующий… и по-прежнему… по-прежнему… прикованный…

Пришлось отрывать каждый корень по отдельности, прежде чем я вытащил из-под них руки. Но сейчас меня и колючая проволока не остановила бы. Я скреб и тянул, не вынимая рук из воды, упирался коленями и рвался. Я боролся за свободу так, как никогда ни за что в своей жизни не боролся. Наконец я почувствовал, что вся масса корней уже скользит свободно, перепутанным клубком, черноватых деревянистых щупалец выходит из земли. Встав на колени и рванув последний раз, я пропустил их между рук, они скользнули по плечам… и я свободно откатился в лужу, ликуя сердцем.

Немного дольше пришлось, так сказать, протаскивая между руками себя самого - сначала зад, потом одну ногу, затем другую, так что в конце концов мои скованные руки оказались впереди, а не за спиной - невероятное достижение.

По-прежнему лил дождь, и, как я понял, начало темнеть. Я, дрожа, продрался через заросли лавра на другую сторону лужайки, откуда появлялся Джузеппе-Питер, и медленно, осторожно протиснулся между двумя роскошными зелеными кустами. Никого.

Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, стараясь, чтобы колени мои не подгибались. Я был на нервах, я был слаб и явно не в форме, чтобы босиком бродить по сельским дорогам. Но все это не имело значения по сравнению с тем, что я был свободен.

Я слышал только ветер и дождь. Я пошел вперед и вскоре дошел до подобия забора, сооруженного из проволоки, натянутой между столбами. Я перебрался через него и пошел прочь. Вскоре я оказался на склоне. Впереди тянулся лес, а за ним, внизу, среди деревьев горели огни.

Я пошел к ним. Я так долго пробыл без одежды, что даже уже и не думал об этом, что вообще-то было ошибкой. Я думал только о том, как бы сбежать от Джузеппе-Питера, чувствуя, что он все еще может обнаружить мое исчезновение и пуститься в погоню. И, приближаясь к весьма солидному дому, я думал только о том, что неплохо бы убедиться, что, когда я позвоню в дверь, за ней не окажется Джузеппе-Питера.

Мне даже не пришлось звонить. Снаружи вспыхнул свет, и дверь отворилась на ширину цепочки. Из-за двери выглянула чья-то бледная, неприметная физиономия, бросив на меня острый оценивающий взгляд, и женский перепуганный голос произнес:

- Убирайся. Убирайся отсюда.

Я хотел было сказать «подождите», но дверь с грохотом захлопнулась, и пока я нерешительно топтался на пороге, она снова отворилась и оттуда высунулось дуло пистолета.

- Убирайся, - сказала она. - Убирайся, или я буду стрелять.

Будет, подумал я. Я оглядел себя и не стал ее винить. Я был весь в грязи, голый, в наручниках - вряд ли в томный ноябрьский вечер такого гостя встретят с распростертыми объятиями.

Я попятился, стараясь выглядеть как можно безобиднее. В настоящий момент я счел, что будет безопаснее снова спрятаться в деревьях и обдумать свое жалкое положение.

Мне явно нужно было чем-то прикрыть наготу, но под рукой у меня были только ветки вечнозеленого лавра. Назад к Адаму и Еве, и далее в таком же духе. Потом мне нужно найти другого домовладельца, который сначала спросит, а уж потом будет стрелять. В Эдемском саду это было бы нетрудно, но не в двадцатом веке в пригороде Вашингтона, округ Колумбия. Вот в чем проблема.

Ниже по склону были еще огни. Чувствуя себя дураком, я сорвал лавровую ветку и пошел на свет на ощупь - становилось все темнее, я спотыкался о невидимые камни. На сей раз, думал я, я буду осторожнее и сначала поищу что-нибудь, во что можно было бы завернуться, прежде чем стучаться в дверь, - мешок, пакет для мусора… хоть что-нибудь.

И снова события опередили меня. Я поскользнулся в темноте под навесом у двустворчатых дверей гаража, когда из-за поворота вдруг вынырнула машина, ослепив меня светом фар. Машина резко остановилась, и я попятился, малодушно приготовившись к удару.