Дик Фрэнсис - 1989, Игра по правилам

- Как?

- Правильным, - ответил он.

- Я думал, так называют гетеросексуальных людей.

Он рассмеялся.

- И это тоже. Ты правильный насквозь и во всех отношениях.

- Фил, - сказал я, - что же мне делать? Его тон тут же стал серьезным.

- Бог его знает. Мои полномочия заканчиваются передачей фактов. Делать выводы и принимать решения тебе. Я могу лишь сказать, что незадолго до вечера понедельника в кровь Дазн Роузез попал кокаин.

- Посредством бейстера? - спросил я.

- Мы не можем с уверенностью утверждать это, - ответил он после некоторой паузы.

- Как и не можем с уверенностью отрицать.

- Если я правильно понял, Харли Остермайер отдал тебе поднятую им трубку бейстера?

- Совершенно верно, - подтвердил я. - Она все еще у меня, но, как я уже тебе говорил, она чистая.

- Может быть, только на вид, - медленно произнес он, - если кокаин был в виде порошка, мелкие частички могли остаться на ней.

Я вспомнил, что произошло до скачек в Йорке.

- После того как Марта Остермайер, подняв голубую грушу от бейстера, отдала ее Роллуэю, - сказал я, - она отряхнула свои руки. Словно ее перчатки были в пыли.

- Боже праведный, - вырвалось у Фила. Вздохнув, я спросил:

- Если я дам трубку тебе, ты сможешь проверить ее так, чтобы никто не узнал, откуда она взялась?

- Разумеется. Все, как и анализ мочи, будет сделано анонимно. Если хочешь, в лаборатории это сделают срочно. Правда, стоить будет несколько дороже.

- Сделай это, Фил, - попросил я. - Я ничего не смогу решить, пока не буду знать наверняка.

- Хорошо. Ты скоро сюда приедешь?

- Дела Гревила занимают так много времени. Приехать я смогу в выходные, но трубку, наверное, пришлю тебе с кем-нибудь пораньше. Надо, чтобы она была у тебя завтра.

- Хорошо бы, - согласился он. - Тогда завтра к вечеру, может быть, стали бы известны результаты. Самое позднее - в пятницу.

- Договорились и… только не говори об этом Майло.

- Не скажу, но почему?

- Он рассказал Николасу Лоудеру, что мы проверяли Дазн Роузез на транквилизаторы, и Николас Лоудер, позвонив мне, готов был разорвать меня на части.

- О Господи!

- Я не хочу, чтобы он знал об анализах на кокаин. Я имею в виду и того, и другого.

- Можешь быть спокоен, - серьезно ответил Фил, - от меня они об этом не узнают.

«Самая худшая из дилемм», - подумал я, кладя трубку.

Являлся кокаин стимулятором или нет? Распорядители конных состязаний не считали его стимулятором и не проверяли на него. Если я верил в то, что он никак не влияет на скорость, можно со спокойной душой продавать Дазн Роузез Остермайерам. Если я считал, что просто так он бы не победил на соревнованиях в Йорке, то о спокойной душе не могло быть и речи.

«Саксони Фрэнклин» нуждалась в деньгах Остермайеров.

В худшем случае, если бы я получил в банке деньги по чеку, а Дазн Роузез больше уже не побеждал и Марта с Харли как-то узнали, что мне было известно о том, что лошади давали кокаин, я мог распрощаться со всеми «Золотыми кубками» и «Большими национальными призами», которые я еще надеялся выиграть на Дейтпаме. Остермайеры не простили бы то, чего простить нельзя.

Мне казалось, что Дазн Роузез бежал в Йорке довольно целеустремленно и отчаянно боролся до самого конца. Теперь я уже не был в этом уверен. Возможно, он побеждал во всех четырех скачках в состоянии «невесомости», как выражался мой хирург-ортопед; проще говоря, под кайфом.

В лучшем же случае, если я, просто промолчав, обменяю чек на деньги и приведу Дазн Роузез к паре значительных побед, никто никогда ничего не узнает. Я мог рассказать об этом Остермайерам конфиденциально, что их безусловно бы огорчило.

Был один щекотливый момент в предании огласке того факта, что Дазн Роузез давали кокаин. Я, разумеется, мог бы это доказать, потребовав более развернутого анализа мочи, чем официально взятый в Йорке, потому что если кокаин не был конкретно запрещен, то он не являлся и питательным веществом, традиционно входящим в рацион. А чистокровным скакунам в Британии не полагается ничего, выходящего за рамки этого рациона.

Будет ли Дазн Роузез дисквалифицирован как победитель забега в Йорке? Если да, то будет ли Николас Лоудер лишен права быть тренером?

Если я стану причиной стольких неприятностей, со мной как с жокеем тоже все будет кончено. Стукачей-трепачей неизменно увольняют с работы.

Внутренний голос словно тихо подсказывал мне:

«Возьми деньги, не шуми, надейся на лучшее».

«Трус, - отвечал я ему, - а может быть, ко всему прочему еще и глупец».