Дик Фрэнсис - 1990, Испытай себя

- Осталось уже недалеко, - сказал Боб. - Еще один поворот, и станут видны дома.

Он оказался прав. Впереди вскоре замелькали электрические огоньки, обещая нам убежище и тепло. Я молил Бога, чтобы мы не выбились из сил.

Неожиданно к Мэкки полностью вернулось сознание, и она стала требовать от нас объяснения происходящего.

- Мы свалились в канаву, - ответил Гарри, не вдаваясь в объяснения.

- А лошадь! С лошадью все в порядке? Почему вы несете меня? Опустите меня.

Мы остановились и поставили ее на ноги, она покачнулась и приложила руку к голове.

- Мы не сбили ее? - спросила Мэкки.

- Нет, - ответил Гарри. - Давай мы лучше тебя все-таки понесем.

- Что случилось с лошадью?

- Она ускакала. Пойдем, Мэкки. Мы замерзнем до смерти, если будем стоять здесь. - Гарри втянул кисти рук в рукава моего халата, затем повел плечами и спрятал руки под мышками. - Пойдемте, ради всего святого.

Мэкки не разрешила нам вновь взять ее на руки, и мы медленно побрели в сторону городка, качаясь, как тени, держась друг за друга, чтобы не упасть, промерзшие до костей.

Я думал о том, что мне следовало прихватить с собой лыжи, и не верил тому, что с утра прошло всего несколько часов.

Как только мы приблизились к первым на нашем пути постройкам, стала ясна одна из причин отсутствия транспорта: два столкнувшихся автомобиля полностью перекрыли дорогу и выехать из городка по этому пути стало невозможно.

- Будет лучше, если мы зайдем к нам, - дрожащим голосом предложила Фиона после того, как мы миновали место катастрофы. - Наш дом отсюда ближе всего.

Возражений не последовало.

Мы свернули на длинную неосвещенную проселочную улицу, прошли мимо наглухо закрытых гаражей и бара, который все еще работал.

- А не выпить ли нам чего-нибудь на скорую руку? - полушутя выдвинул идею Гарри.

- Мне кажется, что на сегодняшний день ты уже вполне достаточно наслушался о выпивке. Кроме того, как можно идти на люди в таком виде? - в своей прежней резкой манере возразила Фиона.

Было слишком темно, чтобы я мог рассмотреть выражение лица Гарри. Никто никак не реагировал на их слова, и мы в свете фонаря Ингрид подошли к проезду, огибающему несколько коттеджей и выходящему на обширное заснеженное пространство перед огромной усадьбой в георгианском стиле.

- Сюда, - сказала Фиона и повела нашу молчаливую процессию к боковому входу. Она достала из-под валуна ключ и открыла дверь.

Наконец-то в наших ушах прекратил завывать пронизывающий ветер - мы испытали как бы второе рождение. Тепло же солидных размеров кухни, куда мы сразу направились, оказалось поистине жизнетворным. Именно здесь, на свету, я впервые смог хорошенько разглядеть своих попутчиков.

Всех, кроме Ингрид, пробирала дрожь, и Джон Кендал не был исключением. На наших мертвенно-бледных лицах застыло страдальческое выражение.

- О боже, - вырвалось у Фионы, - это был какой-то кошмар.

Фиона оказалась старше, чем я думал. Не тридцать, а где-то около сорока. В пластиковом пакете, доходящем ей до колен и сковывающем движения рук, она выглядела довольно комично.

- Снимите с меня эту чертову штуковину, - продолжала она, - и прекратите свой дурацкий смех.

Гарри услужливо стащил через ее голову пакет вместе с вязаной шапочкой, Открыв нашему взору копну светло-пепельных волос. Мы явились свидетелями поистине coup de theatre - существо, похожее на беженку, неожиданно превратилось в обаятельную, уверенную в себе женщину, одетую в спортивные верховые бриджи и голубой камзол, из-под которого выглядывал высокий завернутый воротник моей нижней рубашки и манжеты белого цвета.

Хотя Фиона была довольно высокого роста, однако рукава ей были все равно явно длинны; в этом ей повезло, поскольку она имела возможность прятать в них руки, используя как перчатки. Она пристально посмотрела на меня, в ее глазах читалось явное любопытство: кто же он такой, чью одежду она носит? Увидела она, я полагаю, высокого, худощавого, сравнительно молодого кареглазого субъекта в джинсах, красном свитере и в нелепом для данной обстановки смокинге.

Я улыбнулся ей, и она, уверенная в том, что прочитала на моем лице восхищение, повернулась к другим неожиданным гостям; скользнув по ним взглядом, подошла к массивной раскаленной печи - живительному источнику тепла, подняла крышку, выпустив наружу горячий воздух. Ее плохое настроение, вызванное поездкой в суд и последующими злоключениями, улетучилось; передо мной предстала здравомыслящая деловая женщина.