Дик Фрэнсис - 1996, По рукоять в опасности

Меня боднули головой, - сказал я. - И вообще - набросились, избили и обокрали, и не надо смеяться.

- Я не смеюсь.

Я рассказал Джеду о четверых псевдотуристах и о том погроме, который они устроили в моей хижине.

- Дверь осталась незапертой, - сказал я. - Они забрали мои ключи. Так что завтра ты возьми свой собственный ключ и запри хижину, хотя красть там больше нечего.

- Я возьму с собой полицейских, - твердо сказал Джед, удивленный и возмущенный тем, что услышал от меня.

Я неуверенно кивнул.

Джед достал блокнот и карандаш из внутреннего кармана своей куртки и попросил меня перечислить пропавшие вещи.

- Мой джип, - уныло начал я и назвал номер машины. - И все, что было в нем… Продовольствие и кое-какие запасы. Ну и так далее. Из хижины они взяли мой бинокль, камеру и всю мою зимнюю одежду, а еще четыре законченных картины и подъемное приспособление, шотландское виски… и клюшки для гольфа.

- Ал!

- Ладно, взглянем на дело с другой, светлой стороны. Моя волынка в Инвернессе в ремонте, а свой паспорт я отправил на продление. - Тут я сделал паузу. - Они забрали всю мою наличность и кредитную карточку… Ее номера я не помню, но он должен быть где-то в твоем компьютере. Ты предупредишь кого следует? И еще они сняли с меня старые золотые часы моего отца. А пока, - закончил я, - если твоя кредитная карточка при тебе, не одолжишь мне на билет до Лондона?

- Я отвезу тебя в больницу.

- Нет.

- Тогда поехали к нам. Я и Флора позаботимся о тебе, уложим тебя в постель.

- Спасибо, но… нет.

- Зачем тебе в Лондон?

- У Айвэна Вестеринга сердечный приступ. - Я дал Джеду время осознать значение того, что только что сказал. - Ты знаешь мою мать… Хотя, думаю, не очень… Она никогда не стала бы просить меня о помощи, но она не сказала «не приезжай», а это все равно, что сигнал SOS… Вот я и еду.

- Полиции понадобится заявление от тебя.

- Моя хижина лучше всякого заявления.

- Ал, не уезжай.

- Ты одолжишь мне на проезд?

- Да, но… - сказал он.

- Спасибо, Джед. - Я выудил карандаш из кармана своей рубашки и открыл альбом для эскизов, который всегда носил с собой. - Я могу нарисовать их, а не только описать их внешний вид словами.

Джед бросил на меня быстрый взгляд и с оттенком неловкости произнес:

- Они искали что-то определенное?

- Я не мог удержаться от улыбки:

- Один из них все время повторял: «Где это?»

- И ты сказал им? - озабоченно спросил Джед.

- Конечно, нет.

- Если бы сказал, они перестали бы избивать тебя.

- И, прежде чем убраться, удостоверились бы, что я мертв.

Я нарисовал четырех человек анфас, стоящих в ряд. Изобразил даже их колени, их башмаки, очки, выражение угрозы на их лицах.

- Во всяком случае, они не сказали, что ищут, - продолжал я. - Только повторяли: «Где это?» Так что «это» могло быть все, что угодно. Они могли требовать, чтобы я отдал им то, что мне особенно дорого, дороже всего. Так, наверное. Я выражаюсь достаточно ясно?

Джед кивнул.

- Они не называли меня по имени, но теперь знают, как меня зовут, потому что перерыли в джипе все вверх дном. - Я закончил эскиз и перевернул страницу. - Ты помнишь «туристов», что ограбили в прошлом году отдыхающих на озере Дистрикт? Они угоняли прицепы - дома на колесах.

- Помню, - кивнул Джед. - Полиция поймала их. Но они не избивали людей и никого не сбрасывали с горы.

- Может, эти из той же шайки, хотя, конечно, вряд ли. Наверное, связи тут нет. Так, случайная кража.

Я нарисовал голову парня, который все время повторял «Где это?». Его я запомнил особенно отчетливо и изобразил без очков.

- Вот их главарь, - объяснил я Джеду, тенями подчеркивая впадины и выступы на костистом лице. - Я не могу передать их голоса в акцент, но у этого, по-моему, нечистый выговор жителя юго-восточной Англии. И у остальных, кажется, такой же.

- Крепкие мужики?

- Да, я бы сказал, они кое-чему научились на боксерском ринге. Работали с грушей. - Я как будто снова почувствовал их удары и поежился. - Мне не по зубам.

- Ал…

- Я чувствовал себя полным болваном.

- Это нелогично. Никто не может драться сразу с четырьмя.

- Драться? Да я даже не рыпался. - Тут я запнулся, потому что вспомнил одну немаловажную подробность. - Хотя одну рожу я расцарапал. Тому, что боднул меня головой. Я еще раз перевернул в альбоме страницу и принялся рисовать физиономию с царапинами на щеке. Получилось. Злобные глазки сквозь круглые очки так и сверлили меня, готовые, кажется, вот-вот выпрыгнуть наружу.

- Уж его-то ты точно узнал бы снова, - сказал Джед так, словно любовался и восхищался моим рисунком.