Агата Кристи - Загадочное происшествие в Стайлзе [with w_cat]

— Неважно, — принял он наконец решение, — сейчас мы ничего сообщать не будем. В этом нет надобности. Как говорится, все и так скоро станет известно.

Однако на другой день, встав рано утром и с нетерпением развернув газету, я, к моему величайшему удивлению, не нашел в ней ни слова об аресте! Прочитал колонку с обычным несущественным сообщением об «отравлении в Стайлзе», и ничего больше! Это было совершенно необъяснимо, но я подумал, что Джепп из каких-то своих соображений не хочет, чтобы новость попала на страницы газет. Меня это немного взволновало, так как возникала возможность дальнейших арестов.

После завтрака я решил пройти в деревню, чтобы узнать, не вернулся ли Пуаро. Но не успел выйти из дома, как в одной из застекленных дверей появилось его лицо и хорошо знакомый голос произнес:

— Bonjour, mon ami!

— Пуаро! — воскликнул я с облегчением и, схватив его за руки, втянул в комнату. По-моему, никогда и никого я не был так рад видеть. — Послушайте! Я никому не сказал об аресте, кроме Джона. Я действовал правильно?

— Друг мой, — ответил Пуаро, — я не понимаю, о чем вы говорите.

— Конечно, об аресте доктора Бауэрштейна! — нетерпеливо уточнил я.

— Значит, Бауэрштейн арестован?

— Вы об этом не знали?

— Не имел ни малейшего понятия. — Немного помолчав, Пуаро добавил: — Хотя меня это не удивляет. В конце концов, мы всего лишь в четырех милях от побережья.

— От побережья? — озадаченно повторил я. — При чем тут побережье?

Пуаро пожал плечами:

— Но ведь это очевидно.

— Только не мне! Может быть, я туп, но никак не пойму, какое отношение близость побережья имеет к убийству миссис Инглторп.

— Конечно, никакого, — улыбнулся Пуаро. — Мы ведь говорим об аресте доктора Бауэрштейна.

— Ну да! Он арестован за убийство миссис Инглторп.

— Что? — воскликнул Пуаро с живейшим любопытством. — Доктор Бауэрштейн арестован за убийство миссис Инглторп?

— Да.

— Невероятно! Это было бы слишком хорошим фарсом! Кто вам это сказал, друг мой?

— Видите ли, ничего определенного никто мне не говорил, — признался я, — но он арестован.

— О да! Вполне возможно. Но он арестован за шпионаж, mon ami!

— Шпионаж?! — выдохнул я.

— Совершенно верно.

— Не за отравление миссис Инглторп?

— Нет, конечно. Если только наш друг Джепп не потерял рассудок окончательно, — спокойно пояснил Пуаро.

— Но… но мне казалось, вы сами так думали!

Удивленный взгляд Пуаро выражал недоумение — и как только мне могла прийти в голову подобная абсурдная мысль?

— Вы хотите сказать, что доктор Бауэрштейн — шпион? — медленно проговорил я.

Пуаро кивнул.

— Вы сами этого не подозревали? — спросил он.

— Никогда! Я и подумать не мог…

— А вам не казалось странным, что знаменитый лондонский специалист похоронил себя в такой деревушке? У вас не вызывала удивления привычка доктора бродить ночью по округе?

— Нет, — признал я. — Даже не обращал на это внимания.

— Он родился в Германии, — задумчиво продолжал Пуаро, — хотя уже так долго занимается практикой в этой стране, что никто о нем не думает иначе как об англичанине. Натурализовался уже лет пятнадцать тому назад. Очень умный человек… разумеется, еврей.

— Мерзавец! — негодующе воскликнул я.

— Ничуть! Напротив, патриот. Подумайте только, что он теряет. Им стоит восхищаться.

Я не мог подойти к этому так же философски, как Пуаро.

— Надо же, и миссис Кавендиш бродила с ним по всей округе! — продолжал я негодовать.

— Да. Полагаю, он находил это знакомство очень полезным, — заметил Пуаро. — Поскольку слухи соединяли их имена вместе, то любые другие выходки доктора проходили незамеченными.

— Значит, вы полагаете, что он никогда по-настоящему ее не любил? — нетерпеливо спросил я… пожалуй, слишком нетерпеливо при подобных обстоятельствах.