Агата Кристи - Труп в библиотеке

— В библиотеке замка Госсингтон.

— В Госсингтоне? У Бантри? Изумительно придумано… У старикашки Бантри! У этого зануды Бантри!

Краска гнева залила лицо полковника Мэлчетта. Он решительно оборвал неуместную веселость киношного юноши.

— Потрудитесь выбирать выражения. Я пришел, чтобы получить ваши показания.

— Вас интересует, не потерял ли я свою блондинку? Почему… А впрочем, впрочем….Кого там еще несет?

Перед домом резко заскрежетали тормоза. Из машины выскочила молодая женщина в черно — белом одеянии, похожем на пижаму. Кроме платиновых волос, бросились в глаза ее ярко накрашенные губы и ресницы, мохнатые от туши. Распахнув дверь, она яростно завопила:

— Почему ты меня там бросил, подонок? Бэзил Блэйк встал ей навстречу:

— Легка на помине! А чего мне было дожидаться? Я тебя звал, но ты зафордыбачила.

— Я не хотела еще уезжать. Было чертовски весело!

— С мерзавцем Розенбергом? Будто ты не знаешь ему цену!

— У, злюка! Бесишься от ревности, вот и все.

— Не воображай о себе слишком много, миленькая. Просто не могу терпеть, когда женщина, с которой я сплю, налижется и дает себя лапать негодяю.

— Брешешь! Сам назюзюкался и лез к этой чернявой испанке!

— Ты приехала со мною и обязана была вести себя пристойно.

— Не желаю, чтобы мне указывали. Ты обещал привезти меня домой. А когда я расстаюсь со своей компанией, мое дело.

— Вот и осталась одна. А мне захотелось уехать, и я уехал. С какой стати потакать твоим идиотским капризам?

— Благодарю за любезность!

— В конце концов ты сама добралась.

— Чтобы сказать тебе, какой ты хам!

— Испугала, как же.

— Не думай, что сможешь мною командовать! Не выйдет.

Их взгляды метали молнии

Полковник Мэлчетт воспользовался секундой паузы и громко кашлянул.

Бэзил Блэйк — стремительно обернулся:

— Как? Совсем забыл про вас… Можете отчаливать. Впрочем, представляю вас друг другу: Дина Ли и полковник Мэлчетт из полиции графства… Убедились, что моя блондинка жива и здорова? Валяйте щупайте дальше старикана Бантри с его проделками! Чао!

Полковник, сдерживаясь из последних сил, ответил:

— Попридержите язык, молодой человек. Иначе вам несдобровать. — И вышел, весь пунцовый от возмущения.

В Мач — Бенгэм в своем служебном кабинете полковник Мэлчетт тщательно изучал последние полицейские работы.

— Теперь все как на ладони, — сказал инспектор Слэк. — После ужина миссис Бантри пробыла в библиотеке недолго и ушла ранее десяти часов. Она погасила за собой свет; больше туда никто не входил. Слуги разошлись спать в половине одиннадцатого. Лоример оставил для хозяина напитки в вестибюле и ушел к себе без четверти одиннадцать. Подозрительного шума никто не слышал, кроме.., третьей горничной. Зато она слышала чересчур много! Громкий шепот, шаги, леденящий душу крик — в общем, полный набор! А соседка по комнате, вторая горничная, клянется, что та проспала всю ночь, не шелохнувшись. Особы с буйной фантазией вечно мешают следствию…

— Что выяснилось насчет взломанного окна?

— Симмонс утверждает, что работал любитель обыкновенной стамеской, — ответил инспектор Слэк. — Особого шума и не могло быть. Стамеска, вероятно, валяется где-нибудь поблизости, но пока на нее никто не наткнулся. Обычный инструмент в преступлениях подобного рода.

— У вас не создалось впечатления, что кто-то из слуг знает больше, чем говорит?

Инспектор Слэк ответил, чуть поколебавшись:

— Нет, сэр. Не думаю. Они просто взволнованы. Меня поначалу насторожила осмотрительная сдержанность Лоримера. Но, думаю, эти подозрения беспочвенны.

Мэлчетт кивнул. Его не удивляла замкнутость Лоримера. Неуемный Слэк на допросах хоть кого вгонит в страх.

Дверь отворилась, и вошел доктор Хейдок.

— Думаю, мои сообщения о некоторых подробностях вскрытия окажутся полезными?

— С нетерпением ждали вашего прихода, доктор. Итак?

— Новости мизерные. Как вы и предполагали, она задушена. Шею жертвы затянули пояском от платья и завязали сзади. Ничего нет проще. Если молодая женщина не опасалась нападения, то не понадобилось даже много сил. Следов борьбы нет.

— В котором часу наступила смерть?

— Между десятью часами и полуночью.

— Поточнее нельзя?

— Не хочу рисковать своей репутацией. Не раньше десяти и не позже полуночи. Это достоверно.

— А побочных соображений у вас нет?

— Затрудняюсь ответить. В камине тлел огонь, в комнате было тепло, это, конечно, могло задержать окоченение трупа.