Агата Кристи: Труп в библиотеке

— А в ванночке он выглядел таким прелестным беби!

— Воскресная газета приводила фотографию известного убийцы Шевио, когда тот был ребенком. Очень мил, — мимоходом заметила старая дама.

— Но, Джейн, вы же не подозреваете, что именно он…

— Нет-нет, милая. И в мыслях не держу. Поспешные заключения не в моих правилах. Просто один из вариантов появления разодетой девицы. Ведь Сент-Мери-Мид — такая глушь! Она могла быть гостьей лишь Бэзила Блэйка. Он постоянно устраивает вечеринки, к нему наезжают из лондонских киностудий… Помните дебош в прошлом июне? Вопли, песни, адский грохот… Видимо, все перепились. Миссис Берри рассказывала мне, что на следующий день вымела груду разбитых рюмок, а в ванне спала почти совсем раздетая женщина.

Миссис Бантри снисходительно процедила:

— Наверное, из артисточек…

— Возможно. И потом.., мистер Блэйк время от времени привозит из уик — энд некую особу.., платиновую блондинку.

— Но ведь это не она? — воскликнула миссис Бантри.

— Я в этом не уверена, потому что вблизи ее не видела. Только когда она выходила из машины да один раз в саду, за оградой виллы: она загорала в шортах и лифике. Все нынешние молодые женщины с их косметикой и крашенными волосами на одно лицо!

— А вдруг, Джейн, вы правы? Хоть какая-то ниточка к разгадке.

Полковник Мэлчетт и мистер Бантри были заняты обсуждением той же проблемы.

После осмотра трупа главный констебль оставил подчиненных заниматься их обычной работой, а сам уединился с хозяином дома в его рабочем кабинете.

У полковника Мэлчетта была привычка в минуты озабоченности пощипывать свои короткие рыжеватые усы. Он как раз и предавался этому занятию, бросая косые взгляды на собеседника.

— Послушайте, Бантри. Мне необходимо докопаться до правды. Вы действительно не знакомы с этой женщиной?

Полковник Бантри энергично запротестовал, но главный констебль перебил его:

— Полно, старина. Подумайте о последствиях. Вы женаты, преданы жене, любите свой очаг. Но, между нами говоря, если вы хоть как-то связаны с этой особой, лучше признайтесь мне сразу. Ваши колебания понятны: я сам на вашем месте был бы в ужасном затруднении. Но необходимо через все переступить. Совершено преступление, и подоплека его должна стать явной. Черт побери! Я ведь не утверждаю, что вы ее задушили! Вы на это не способны, отлично знаю. Но как сбросить со счетов то, что она проникла именно к вам? Допустим, она забралась сюда незаконным путем, чтобы увидеть вас, а следом крался некий тип, он-то и сделал это дело. Все возможно. Понимаете, что я хочу сказать?

— Да не видел я ее в глаза! Нечего предполагать невесть что…

— В таком случае все в порядке. Заметьте, я не собираюсь бросить в вас камень. Мы люди одного крута, и раз вы утверждаете… Разузнать бы, что ей здесь понадобилось! Она не из местных, это очевидно.

— История, похожая на кошмарный сон, — простонал полковник Бантри.

— Нам необходимо выяснить, что она тут делала.

— Откуда мне знать? Я ее не приглашал.

— Разумеется, но она-то явилась. Все сходится на том, что ей понадобилось повидать вас. Не было ли письма или иного послания?

— Абсолютно ничего.

Полковник Мэлчетт спросил с осторожной деликатностью:

— А что вы сами делали вчера вечером?

— В девять часов ездил в Мач — Бенгэм, на собрание отделения партии консерваторов.

— И когда возвратились?

— Я уехал из Мач-Бенгэм вскоре после десяти. Правда, в пути спустило колесо у машины. Такая неприятность, пришлось его менять. Домой попал только без четверти двенадцать.

— В библиотеку к себе не заходили?

— Нет.

— Жаль.

— Устал, знаете. Сразу прошел в спальню.

— Дома вас никто не поджидал?

— Никто. У меня свой ключ. Лоример отправляется на покой в одиннадцать. Если нет особых распоряжений, разумеется.

— Кто обычно закрывает библиотеку?

— Лоример. Приблизительно около половины восьмого в это время года.

— Позднее он туда не заходит?

— Нет, когда я в отсутствии, поднос с виски и стаканами он оставляет в вестибюле.

— Понятно. А миссис Бантри?

— Вернувшись, я застал ее крепко спящей. Возможно, что вечер она коротала в гостиной. Я не спрашивал.

— Пока это несущественно. Все подробности выяснятся в свое время. Послушайте, а не сделал ли это кто-нибудь из слуг?

— Ни в коем случае! — горячо запротестовал Бантри. — Честнейшие люди, живут у меня в доме по многу лет.

Мэлчетт согласился: