Агата Кристи - Щелкни пальцем только раз

— Боже милостивый, — сказал он себе под нос. — Боже милостивый.

— Как странно, — произнесла Таппенс, — кукла набита камешками. Как ты думаешь, это из дымохода? Отвалился гипс или что-нибудь такое?

— Нет, — ответил Томми. — Эти камешки были внутри корпуса.

Он их уже старательно подобрал, потыкал пальцем в каркас куклы, и оттуда вывалилось еще несколько штук. Он отнес их к окну и повертел в руках. Таппенс наблюдала за ним понимающим взором.

— Странно — набить куклу камешками.

— Ну это не совсем обычные камешки, — ответил Томми. — Для этого, мне представляется, была особая причина.

— Что ты хочешь сказать?

— Взгляни на них. Потрогай руками.

Таппенс с удивлением взяла несколько штук с его ладони.

— Это не что иное, как камешки, — сказала она. — Некоторые довольно крупные, другие маленькие. Почему ты так возбудился?

— Потому что, Таппенс, я начинаю кое-что понимать! Это не камешки, дорогая моя девочка, это бриллианты!

— Бриллианты?! — Таппенс так и ахнула. Переводя взгляд с мужа на камешки, которые она держала все еще в руке, она спросила:

— Эти запыленные вещицы — бриллианты? Томми кивнул.

— Теперь все начинает обретать смысл, понимаешь, Таппенс. Все увязывается. Дом на канале. Картина. Вот погоди, дай об этой кукле услышать Айвору Смиту. Он уже приготовил для тебя букет, Таппенс…

— За что?

— За то, что ты помогла ему поймать большую шайку преступников!

— Ты и твой Айвор Смит! Я полагаю, вот где ты был всю последнюю неделю, бросив меня одну в этой ужасной больнице — как раз когда мне так недоставало твоей блестящей беседы, когда меня надо было подбадривать.

— Практически каждый вечер я приходил в часы, отведенные для посетителей.

— Ты мне почти ничего не рассказывал.

— Меня предупредила эта драконша-сестра, чтобы я тебя не возбуждал. Но послезавтра Айвор сам приезжает сюда, и у нас будет небольшой светский вечерок в доме приходского священника.

— Кто там будет?

— Миссис Боскоуэн, один из крупных местных землевладельцев, твоя подружка мисс Нелли Блай, викарий, разумеется, ты и я…

— И мистер Айвор Смит — как его настоящее имя?

— Насколько я знаю, Айвор Смит.

— Ты всегда такой осторожный… — Таппенс вдруг засмеялась. — Я как раз подумала с сожалением, что не увидела, как вы с Альбертом ищете потайные ящики в столе тети Ады.

— Честь принадлежит Альберту. Он буквально прочел мне лекцию на данную тему. Всему этому он научился в юности у одного антиквара.

— Только представить, что тетя Ада оставила подобный тайный документ, со всеми этими печатями. Она ведь на самом деле ничего не знала, но готова была поверить, что в «Солнечном кряже» есть опасная личность. Интересно, знала ли она, что это мисс Паккард?

— Это всего лишь твоя выдумка.

— Если мы ищем банду преступников, эта идея очень хорошая. Им бы понадобилось такое местечко, как «Солнечный кряж», респектабельное, с хорошо поставленным делом, местечко, которым заправляет опытный преступник. Такой, соответствующая квалификация которого позволяет иметь доступ к наркотикам, когда бы они ни понадобились. А доктор любую смерть будет считать естественной.

— У тебя все разложено по полочкам, хотя на самом деле ты стала подозревать мисс Паккард потому, что тебе не понравились ее зубы…

— Чтобы тебя съесть, — размышляла Таппенс. — Я тебе вот еще что скажу, Томми… А что если эта картина — картина с Домом на канале — вообще никогда не принадлежала миссис Ланкастер…

— Но мы же знаем, что принадлежала, — Томми вытаращился на нее.

— Нет, не знаем. Мы только знаем, что так сказала мисс Паккард… Именно мисс Паккард сообщила, что миссис Ланкастер подарила ее тете Аде.

— Я думаю, эта идея чересчур притянута.

— Возможно… Но картина-то была написана в Саттон Чанселлоре… Дом на картине — это дом в Саттон Чанселлоре… У нас есть основания полагать, что этот дом используется или использовался как одно из потайных мест преступной группы… Полагают, что за этой бандой стоит мистер Эклз. Мистер Эклз устроил так, чтобы миссис Джонсон поехала и забрала миссис Ланкастер. Я не верю, что миссис Ланкастер когда-либо жила в Саттон Чанселлоре или бывала в Доме на канале, не верю даже, что у нее была картина с его изображением, хотя, я полагаю, она слышала, как кто-то в «Солнечном кряже» говорил о нем — уж не миссис ли Какао? И она принялась болтать, а это было опасно, так что ее пришлось убрать. И в один прекрасный день я найду ее! Запомни мои слова, Томми.