Агата Кристи - Щелкни пальцем только раз

— Не надо расстраиваться, викарий, — сказала неожиданно появляясь рядом с ним мисс Блай. — Миссис Бересфорд знает, я уверена, что вы тут совершенно ни при чем. С ее стороны и впрямь было исключительно мило вызваться помочь, но все это уже в прошлом, и она совершенно здорова. Правда же, миссис Бересфорд?

— Разумеется, — ответила Таппенс, испытывая, однако, легкую досаду из-за того, что мисс Блай с такой уверенностью расписывается за ее здоровье.

— Идите посидите здесь, обопритесь спиной на подушку, — предложила мисс Блай.

— Не нужна мне никакая подушка, — сказала Таппенс, отказываясь занять стул, который мисс Блай навязчиво подтащила вперед. Вместо этого она прошла и села на очень неудобный стул с прямой спинкой по другую сторону камина.

Послышался резкий стук в парадную дверь, и все в комнате подскочили. Мисс Блай поспешила к выходу.

— Не беспокойтесь, викарий, я открою, — сказала она.

— Пожалуйста, будьте так добры.

В холле послышались приглушенные голоса, и мисс Блай вернулась, сопровождая крупную женщину в неотрезном платье и следовавшего за ней очень высокого худого мужчину с трупным цветом лица. Таппенс вытаращилась на него: на плечи накинут черный плащ, а худое и изможденное лицо казалось лицом из другого века. Можно подумать, решила Таппенс, что оно только что с полотна Эль Греко.

— Очень рад вас видеть, — сказал викарий и повернулся. — Позвольте представить вам сэра Филиппа Старка, мистер и миссис Бересфорд, мистер Айвор Смит. Ах! Миссис Боскоуэн! Не видел вас целую вечность… Мистер и миссис Бересфорд.

— С мистером Бересфордом я знакома, — отвечала миссис Боскоуэн. Она посмотрела на Таппенс. — Здравствуйте, — сказала она. — Рада с вами познакомиться. Я слышала, вы попали в аварию.

— Да. Но я уже совершенно здорова.

После представления гостей друг другу, Таппенс села обратно на свой стул. На нее нахлынула усталость. Таппенс решила, что это результат сотрясения. Полузакрыв глаза и притихнув, она, тем не менее, внимательно разглядывала всех присутствующих. К разговору она не прислушивалась, она только смотрела. У нее возникло чувство, что некоторые персонажи драмы — драмы, в которую она столь опрометчиво ринулась, собрались здесь, как они могли бы собраться в какой-нибудь драматической сцене. Все обстоятельства и дела как бы стягивались вместе, образуя что-то вроде компактного ядра. С появлением сэра Филиппа Старка и миссис Боскоуэн вдруг предстали два дотоле не известных персонажа. Они как бы присутствовали там все время, но находились, так сказать, за пределами круга, и вот они вошли в него. Они тоже каким-то образом были связаны с этим делом, втянуты в него. Они пришли сюда сегодня вечером, но зачем? — гадала Таппенс. Их кто-нибудь пригласил? Айвор Смит? Он приказал им явиться или только настоял на этом? Она подумала про себя: «Все началось в „Солнечном кряже“, но „Солнечный кряж“ не является центром всего этого дела. Сердцевина его всегда была здесь, в Саттон Чанселлоре. Тут много чего происходило. Пусть и довольно давно, почти наверняка не в последнее время. Давным-давно творились всякие дела, не имеющие никакого отношения к миссис Ланкастер, но миссис Ланкастер — по недоразумению — оказалась в них втянутой. Так где же миссис Ланкастер сейчас?»

По всему телу Таппенс пробежала легкая холодная дрожь.

«Мне почему-то кажется, — подумала Таппенс, — что она, вероятно, умерла».

Выходит, считала Таппенс, она потерпела поражение. Почувствовав, что миссис Ланкастер грозит опасность, Таппенс отправилась на ее поиски, вознамерившись отыскать, защитить ее.

«А если она еще не умерла, — подумала Таппенс, — я найду ее!»

Саттон Чанселлор… Вот где все началось, вот откуда пошла угроза. И частью ее был Дом на канале. А может, Дом оказался в центре всего этого, если не сам Саттон Чанселлор. Место, где люди жили, куда приезжали, откуда уезжали, убегали, пропадали, исчезали и где появлялись вновь. Как сэр Филипп Старк.

Не поворачивая головы, Таппенс перевела взгляд на сэра Филиппа Старка. Кроме того, что выдала ей миссис Копли в своем монологе, Таппенс о нем ничего не знала. Спокойный, ученый человек, ботаник, промышленник, или, во всяком случае, человек, которому принадлежит изрядный куш в промышленности. Стало быть, человек богатый, причем любящий детей… Ну вот, опять она туда же. Опять дети. Дом на канале и птица в дымоходе, а из дымохода вывалилась детская кукла, кем-то туда засунутая. Детская кукла, набитая бриллиантами, — следствие преступления. Это был один из штабов крупного синдиката преступников. Но ведь есть преступления более зловещие, чем просто грабежи. Миссис Копли сказала: «Мне всегда казалось что он мог это сделать».