— Не по телефону. Пока я могу сказать только одно — оставайся там, где находишься, и никуда не выходи. Я позвоню тебе вечером. — С этими словами я повесил трубку.
Мне было жаль ее, но я не имел права распускать язык. Наш разговор могла слышать телефонистка на коммутаторе гостиницы.
Я выглянул в окно. Тяжелый дождь оставлял узоры на песке. Пляж выглядел заброшенным и пустынным. Я зажег сигарету и начал ходить по комнате из угла в угол.
По крайней мере, Мальру пока что не заявил в полицию, но если они найдут «ТР-З» с искореженным крылом, у них появится повод встретиться с ним, и тогда он может признаться, что у него пропала дочь.
Я увидел Рею. Она шла через пляж в черном плаще под зонтиком, который скрывал ее лицо, так что если бы она попалась на глаза Холдену, он вряд ли смог бы ее узнать. Когда она поднялась по ступенькам, я открыл дверь.
— Сейчас он получает деньги в банке, — сказала она, сложив зонтик и отряхнув с него воду перед тем, как войти в комнату. — Я сказала ему, что пошла в церковь молиться за Одетту.
Я человек неверующий, но это циничное высказывание вызвало у меня чувство отвращения и острой неприязни к ней.
— Когда вы собираетесь получить деньги? — Она передала мне свой плащ и уселась в кресло.
— Я вовсе не уверен, что мы их получим.
Она вся напряглась и уставилась на меня жестким взглядом.
— Что вы хотите сказать?
— Возможно, вы этого не ожидали, — сказал я, положив плащ на стол и опустившись в кресло. — Управляющий банком и шофер вашего мужа проболтались. Полиция уже знает, что Одетту похитили.
Если бы я закатил ей пощечину, это не произвело бы такого эффекта, как мои слова. Она вскочила на ноги с побелевшим лицом и сверкающими глазами.
— Это вранье! Вы струсили. Вам страшно брать деньги!
— Вы так думаете? — Ее паническая ярость помогла мне подавить собственное чувство страха. — Сегодня утром Мастерс, управляющий банком, где ваш муж держит деньги, позвонил окружному прокурору и сказал ему, что Мальру срочно затребовал пятьсот тысяч долларов. По всей видимости, теперь существует соглашение между полицией и банками, которые обязаны сообщать о тех случаях, когда вкладчик спешно снимает со своего счета крупную сумму наличными в мелких купюрах. Полиция имеет все основания предполагать, пока не доказано обратное, что деньги нужны для уплаты выкупа.
— Откуда вы это знаете? — спросила она резким голосом.
Я рассказал ей о своей новой работе, о разговоре с окружным прокурором.
— Реник уже говорил с О’Рейли, вашим шофером, — продолжал я. — Может, вы этого не знаете, но он бывший полицейский. Он рассказал Ренику, что Одетта вчера вечером не встретилась со своей подругой и вообще не вернулась домой. Вывод напрашивается сам собой. Прокурор уверен, что Одетту похитили и что он у порога величайшей сенсации со времени дела Линберга.
Рея прижала руку к горлу и тяжело опустилась в кресло. Она уже не казалась красивой. Лицо ее исказилось от страха, ярости и разочарования, и на него жутко было смотреть.
— Что же теперь делать? — спросила она после долгого молчания, постукивая сжатыми кулаками по ручкам кресла. — Я должна иметь деньги!
— Я предупреждал вас, не так ли? Разве я не говорил вам, что может вмешаться полиция?
— Мало ли что вы говорили? Что же теперь делать?
— Лучше выслушать все до конца, а уж потом решайте, что вам делать.
Я сообщил ей все подробности. Рассказал о пьяном, об аварии, о том, что полиция разыскивает «ТР-З», а когда машина найдется, они придут к ее мужу и будут задавать вопросы.
Она сидела в неподвижной позе, зажав руки в коленях.
— Вот так обстоит дело, — сказал я. — Нас выручает, что прокурор не станет ничего предпринимать, пока ваш муж не попросит его об этом. Они не будут пытаться проследить за ним, когда он поедет вручать деньги. Фактически все зависит от того, сообщит ли ваш муж полиции, что Одетту похитили, когда у него спросят насчет ее автомобиля.
Она медленно перевела дыхание, не сводя с меня сверлящего взгляда.
— И это у вас называется умением работать? — сказала она с яростью в голосе. — А как же ваш хитроумный план? Разве трудно было предположить, что в таком месте, как «Пиратское гнездо», к ней привяжется какой-нибудь пьяный кобель?
Я молчал наблюдал за ней, стараясь понять, в какой мере она сохранила присутствие духа.
После долгой паузы она сказала:
— Ну что вы сидите как пень и хлопаете глазами? Что будем делать?
Читать дальше