Дороти Сейерс - Шагающий каприз [Striding Folly] (3 рассказа)

— Одна из моих рожениц в больнице. Ты — не единственная рыбка в океане. Каждую минуту кто-то рождается.

— Боже! Какой ужасный мир. — Они спустились по большой крутой лестнице. В зале сонный лакей, хоть и зевал, но оставался на посту.

— Хорошо, Уильям, — сказал Питер. — Иди, я запру. — Он выпустил доктора. — Доброй ночи и — большое спасибо, старина. Мне очень стыдно, что ругал тебя.

— Обычное дело, — философски заметил доктор. — Ну, выше нос, Флим. [5] Школьное прозвище лорда Питера от Flimsy (Флимзи) — слабак. См. послесловие Дороти Сейерс к роману Clouds of Witness (в русском переводе "Труп в оранжерее"). Я загляну попозже, но только для того, чтобы оправдать плату — мои услуги не потребуются. У неё прекрасное здоровье, и я тебя поздравляю.

Автомобиль, немного чихая в знак протеста после долгого ожидания на холоде, уехал, оставив одинокого Питера на пороге. Теперь, когда всё было кончено и можно было лечь спать, он чувствовал себя чрезвычайно бодро. Сейчас Питер с удовольствием отправился бы на вечеринку. Он прислонился к ограде из кованого железа и зажег сигарету, бесцельно уставившись в разгоняемый лампой сумрак площади. Именно тогда он увидел полицейского.

Фигура в синей униформе приближалась от Саут-Одли-стрит. Полицейский тоже курил и шёл не уверенной походкой бравого констебля, а с видом человека, который заблудился. Когда он появился в поле зрения, то сдвинул шлем назад и озадаченно почесал голову. Профессиональная привычка заставила его быстро взглянуть на джентльмена в вечернем костюме и с непокрытой головой, стоящего на пороге в три утра, но поскольку джентльмен казался трезвым и не подавал признаков, свидетельствующих о готовящемся преступлении, он отвел глаза и собрался пройти мимо.

— Доброе утро, офицер, — сказал джентльмен, когда констебль с ним поравнялся.

— Доброе утро, сэр, — ответил полицейский.

— Вы рано с дежурства, — продолжил Питер, который хотел с кем-нибудь поговорить. — Зайдите и выпейте.

Это предложение вновь пробудило подозрение.

— Не сейчас, сэр, спасибо, — сдержанно ответил полицейский.

— Именно сейчас. В этом вся суть. — Питер отбросил окурок. Тот описал в воздухе огненную дугу и, ударившись о тротуар, произвёл небольшой сноп искр. — У меня родился сын.

— О! — сказал полицейский, радуясь этому признанию, свидетельствующему о невиновности. — Ваш первый?

— И последний, если я что-нибудь в этом понимаю.

— Именно так каждый раз говорит мой брат, — заметил полицейский. — Никогда и ни за что! У него их одиннадцать. Ну, сэр, счастья ему. Я понимаю ваше состояние и от души благодарю, но после того, что сказал сержант, я лучше воздержусь. Хотя, чтоб мне провалиться, после кружки пива за ужином у меня во рту не было ни капли.

Питер, склонил голову набок и взвесил услышанное.

— Сержант сказал, что вы были пьяны?

— Да, сэр.

— А вы не были?

— Нет, сэр. Я видел всё именно так, как ему рассказал, а что из этого вышло — это сверх моего понимания. Но пьяным я не был, сэр, не больше, чем вы сейчас.

— Тогда, — констатировал Питер, — как мистер Джозеф Сэрфес заметил леди Тизл, вас беспокоит сознание вашей невинности. [6] Джозеф Сэрфес и леди Тизл — действующие лица комедии Ричарда Бринсли Шеридана "Школа злословия". Он обвинил вас в том, что вы выпили, — следует войти и сделать именно так. Почувствуете себя лучше.

Полицейский колебался.

— Да, сэр, ну, не знаю. Факт, я испытал что-то вроде шока.

— Как и я, — сказал Питер. — Ради Бога, входите и поддержите компанию.

— Да, сэр, — повторил полицейский. Он медленно поднялся по ступенькам.

Поленья в камине светились сквозь пепел тёмно-красным светом. Питер поворошил их, чтобы вновь вспыхнуло пламя. «Посидите, — сказал он, — я вернусь через мгновение».

Полицейский сел, снял шлем и осмотрелся, пытаясь вспомнить, кто занимает этот большой дом на углу площади. Герб, выгравированный на большом серебряном шаре на каминной полке, не говорил ему ничего, даже при том, что он повторялся в цвете на спинках двух обитых стульев: три бегущие белые мыши на чёрном поле. Питер, тихо выйдя из тени под лестницей, поймал полицейского на том, что тот водил по контуру толстым пальцем.

— Изучаете геральдику? — спросил он. — Семнадцатый век, не слишком тонкая работа. Вы новичок в этих местах, не так ли? Мое имя Уимзи.

Он поставил поднос на стол.

— Если предпочитаете пиво или виски, только скажите. Эти бутылки просто соответствуют моему настроению.