Буало-Нарсежак - В тисках

— Время ужина! За стол!

Леу обратил на нее безжизненный взгляд.

— Симона… малышка…

Он долго глотал слюну, шевелил челюстями, как будто готовясь произнести чрезвычайно сложную фразу.

— Тебе… очень плохо…

— Нет. Не думай об этом.

Он заплакал. Старческими слезами, смотреть на которые было невыносимо.

— А твоя кузина… она…

— Не волнуйся, папа. Она рядом. Думает о тебе. Пошли.

Она отвела его в столовую, усадила за стол, повязала салфетку — во время еды он пачкал одежду. Иногда он пытался заговорить — она сразу же подносила ко рту вилку. Почему он вспомнил о племяннице? Что творится в его больной голове? Следует ли рассчитать Марию, которая уже и так слишком много знает, нанять новую служанку и сказать ей, чтобы она не обращала внимания на слова старика? В Марилене зрел гнев против Филиппа, и это создавало еще одну проблему. Надо ли ему сказать, что Симона вышла замуж? Какое он предложит решение? Оно ей известно заранее: он будет держаться своего плана, поскольку не любит терять лицо. Это новый повод для ссор, а спорить ей больше не хочется. И потом, этот Жервен… почему она заранее считает его врагом? Если она встретится с ним, расскажет ему все, не станет ли он ее союзником? Она не могла не признаваться себе, что он ее интересует. Ведь Симона влюбилась в него за несколько дней… она не отлучалась из дома больше чем на месяц… Всего за месяц она выскочила замуж. Настоящая любовная история. Как в романах! Марилена считала глупостью завидовать Симоне, но во всем этом таилось что-то неистовое, страстное, что ее смущало и что она безуспешно пыталась понять.

На следующий день вечером, когда раздался телефонный звонок, она еще не приняла никакого решения. Звонил Филипп. Она была в этом уверена. А вдруг не он?.. Не чувствуя под собой ног, села у телефона и почти расстроилась, услышав голос мужа.

— Как дела? — спросил он. — Больше на меня не злишься?.. Как в Париже погода?.. Здесь прекрасная… Удалось часик полетать с приятелем. Только здесь и можно жить…

Он говорил слишком возбужденным голосом. Неподходящий момент говорить ему… о Симоне. Такой момент никогда не наступит.

— Дома ничего нового?

— Ничего… Дядя начинает вспоминать… обо мне, но все пока неопределенно.

— Ну и что! Пока он тебя не узнает, бояться нечего… Вернусь послезавтра.

— Раньше не можешь?

— Трудно будет. Здесь столько знакомых… Поставь себя на мое место.

Сказано прекрасно. Марилена пожала плечами.

— Ладно. Как хочешь…

— Не забудь о фотографиях для удостоверения личности.

— Это подождет.

— Нет, не подождет. Ты ничего не сможешь сделать без удостоверения личности.

Марилена вспомнила о почте до востребования. У нее спросят удостоверение. Филипп прав.

— Завтра этим займусь.

— Пока. Целую тебя.

Вот так. Целую тебя. Разговаривает как будто со знакомой. А как Жервен говорил с Симоной?.. Она задумчиво положила трубку. До этого звонка Марилена еще никогда не ощущала себя покинутой женщиной. Она приняла сильную дозу снотворного, чтобы забыть о своем одиночестве.

Все последующие дни Марилена жила как в тумане. Филипп вернулся со свежим загаром на лице и на руках. Чувствовалось, что он очень доволен своей поездкой, и Марилена никак не могла решиться показать ему свидетельство о рождении, разрушившее все их планы. Она опасалась, что он придет в ярость, поскольку знала, что он свалит всю вину на нее, но в то же время заранее испытала горькую радость от его разочарования. Он считает себя очень хитрым! Посмотрим. Когда на них обрушится небо, когда они будут вынуждены признать, что погрязли во лжи, когда им придется давать объяснения властям, у Филиппа поубавится спеси. Никогда они уже не смогут вернуться на Реюньон. И тогда… Марилена даже не пыталась представить себе будущее. Оно казалось мрачным, безрадостным. В конце концов они, вероятно, расстанутся. Он вернется к друзьям, планерам, к своему существованию, лишенному внутреннего стержня, а она, ну что ж, она станет потихоньку влачить свои дни, если, конечно, ей, несмотря ни на что, достанется какая-то доля дядиного наследства, может, тоже заведет кошек… Но она обретет наконец покой.

Это событие произошло во время завтрака. Марилена резала на кусочки филе морского языка для больного, когда раздался телефонный звонок.

— Не отвлекайся, — сказал Филипп. — Я подойду.

Дверь осталась открытой, и она услышала, как он снимает трубку. Сразу же догадалась, что это Ролан.