Джорджетта Хейер - Предательский кинжал

— Стивен не сделал бы мне предложение, если бы ты его, скажем так, не заставила, — недовольно сказала Валерия. — На самом деле, лучше бы он его не делал.

— Ты же знаешь, мама не любит, когда ее девочки говорят в такой вульгарной манере. И ей не нравится этот надутый вид. Ты просто должна поверить, что мама знает лучше, и быть веселой, крошка.

— Не понимаю, как можно быть веселой в таком доме? Ужасное место! Паула говорит, здесь витает зло.

— Глупости! — сказала миссис Дин. — А сейчас беги, не заставляй маму слушать подобный вздор!

Валерия довольно поспешно удалилась, но через минуту появилась снова, с побледневшими щеками и учащенным дыханием.

— Мама! — выдохнула она. — Произошло самое ужасное! Они приехали! Двое! Я видела их с лестницы!

— Бог мой, Валерия, почему бы им не приехать? Кто они?

— Это инспектор из Скотланд-Ярда! Я слышала, как он представлялся Старри! Мама, неужели нам нельзя уехать домой? Неужели ты не можешь избавить меня от этого?

— Войди и закрой за собой дверь! — приказала миссис Дин. — А теперь выпей этот стакан воды и прекрати говорить глупости! Не удивляюсь, что вызвали Скотланд-Ярд. Тебе нечего беспокоиться. Никто не думает, что ты имеешь отношение к убийству.

— Нет, думают, из-за этого противного портсигара!

— Какого портсигара?

— Стивена. Он бросил его мне в гостиной, а потом его нашли в комнате мистера Хериарда. Но я не приносила его туда!

— Конечно, нет, и полиция поймет это. Ты просто должна рассказать им все, что ты знаешь, и перестань беспокоиться. Помни, мама здесь, она о тебе позаботится!

— Я умру, если мне придется отвечать еще на какие-нибудь вопросы! Вчерашний полицейский был ужасно груб, а этот будет еще хуже! — обреченно сказала Валерия.

В этот момент предмет ее опасений изучал Джозефа со Стивеном, которые вышли из бильярдной, чтобы встретить его. У Джозефа в руках был обрывок мишуры. Он объяснил, что разбирает елку.

— У нас сейчас не то настроение! — сказал он.

— Вам надо было послать ее в местную больницу, — подсказал Хемингей. — Они бы обрадовались.

— Правильно! — закричал Джозеф. — Почему я не догадался об этом? Это как раз то, чего захотел бы мой брат! Это нужно сделать! А что скажешь ты, Стивен?

— Делайте с этой проклятой штукой все, что хотите! — отрезал Стивен.

Инспектор посмотрел на него с интересом.

— Мистер Стивен Хериард? — спросил он.

Стивен кивнул.

— Да. Что вы хотите делать? Посетить место преступления или допросить всех снова?

— Если вам все равно, сэр, я хотел бы сначала побывать на месте преступления. Может быть, вы покажете мне? Это вы нашли тело мистера Хериарда?

— Идите с моим дядей, — сказал Стивен. — Он нашел его вместе со мной и может рассказать вам столько же, сколько и я.

— Стивен! — умоляюще одернул его Джозеф.

— Не беспокойтесь обо мне, сэр! — весело сказал Хемингей. — Вполне понятно, что человек не хочет снова входить в эту комнату.

Джозеф вздохнул.

— Хорошо, инспектор, я покажу вам.

Хемингей последовал за ним на лестницу. Он окинул это благородное сооружение взглядом знатока и заметил, что нигде не видел лучше.

— Считается безупречным экземпляром эпохи Кромвеля, — с усилием сказал Джозеф. — Боюсь, я ничего не понимаю в этом. Мой брат очень гордился домом.

— Увлекался стариной?

— Да, это было почти хобби. — Джозеф посмотрел на инспектора через плечо, изобразив на лице храбрую улыбку. — Я любил подразнить его этим! И вот что случилось!

— Наверное, вы воспринимаете все гораздо острее, чем остальные, — посочувствовал инспектор.

— Возможно. Не хочу показаться эгоистичным, но у молодежи вся жизнь впереди. А я чувствую теперь себя таким одиноким.

Между тем они уже поднялись по лестнице, и пока полицейский, все это время дежуривший в доме, срывал бумагу, которой была запечатана дверь в комнату Натаниеля, инспектор изучал окружающую его обстановку. Он хотел знать, кто занимал комнаты, выходящие в главный холл, и попросил показать ему боковую лестницу и бельевую. К тому времени, когда он все осмотрел, полицейский уже открыл дверь и стоял на пороге, ожидая его прихода.

С тех пор, как унесли тело Натаниеля, комнату не трогали. Джозеф болезненно вздрогнул при виде одежды брата, все еще лежащей на стуле. Он отвернулся и стоял, прикрывая глаза рукой, пока опытный взгляд инспектора подмечал каждую деталь в комнате.

Инспектор уже видел фотографии трупа, но, когда Джозеф немного оправился от нахлынувших на него чувств, попросил его описать положение, в котором лежал его брат. Он задавал много вопросов, и Джозеф скоро разговорился. Недоброжелатель мог бы подумать, что он почти упивался рассказом. Его собственное потрясение и потрясение Стивена не потеряли красок при пересказе. У Джозефа была хорошая память, и с небольшими подсказками он смог воссоздать для Хемингея сцену преступления. Он даже наградил его двумя различными теориями, объясняющими положение, в котором был найден портсигар Стивена, что, как впоследствии заметил Хемингей сержанту, было уже слишком.