Поль-Луи Сулицер - Ориан, или Пятый цвет

— Мы ведь знакомы? — спросил Оливье, пытаясь припомнить, где он мог видеть это лицо.

Мужчине было на вид лет сорок пять, был он подтянут, манеры его внушали доверие, чистосердечная улыбка играла на губах.

— Разумеется, месье Кастри. Морской салон — вам это о чем-нибудь говорит?

— Погодите-ка, морской салон, я… Ах да, значит, это вы.

Мужчина улыбнулся еще шире.

— Вспомнили?

— А как же, я бывал там… — Кастри разыграл искреннюю радость и горячо пожал мужчине руку. — Мне только что показалось, что я где-то уже встречал вас, но, прошу простить, голова сейчас забита другим, так что я никак не мог вспомнить, как нас зовут… Да, конечно же, морской салон. Как поживает ваш патрон, милый и таинственный месье Орсони?

— Лучше некуда, как всегда, у него тысяча дел и две тысячи планов. Думаю, он так к умрет в делах. Он в своем роде вожак стаи, ведущий артист, и однажды вечером надет бездыханным в разгар спектакля.

Кастри оценил образное выражение.

— Да вы поэт!

— Все мы немножко поэты в нашей профессии.

Человек Орсони наблюдал за главой «Франс-Атом» словно охотник, инстинктивно чувствуя, что рано или поздно добыча окажется у него в руках, Они опустошили бутылку гамака и заказали два арманьяка.

— А вы очень кстати… — наконец бросил Кастри. — Орсони сейчас в Париже?

Его собеседник сделал вид, что задумался. Кастри не отрывал глаз от его губ.

— Да, полагаю. Вчера, во всяком случае, он был в городе. Насколько мне известно, до следующей недели он никуда не собирается уезжать.

— Прекрасно. Не знаете ли, смогу я встретиться с ним? Вы, наверное, в курсе сегодняшних событий… Они касаются наших проектов в Бирме.

— Что-то слышал в новостях, — ответил мужчина равнодушно. — Ничего не могу обещать, но сделаю все возможное, чтобы вы увиделись.

Они чокнулись.

— Действительно, вы кстати появились! — обрадовался Кастри. — Вы сюда часто заходите?

— Я высматриваю здесь самых красивых девушек, чтобы пригласить их на мою яхту! — бросил мужчина.

— Ну и шутник же вы!

Мужчина встал из-за стола, протянул ему визитную карточку с двумя написанными от руки номерами.

— Я и вас приглашаю, — тотчас добавил он.

Кастри прочитал фамилию этого посланца провидения.

— Спасибо, месье Ладзано!

Его голос потонул в шуме, поднявшемся в кафе, куда вместе с толпой почитателей ввалился автор, закончивший подписывать книги. Проголодавшийся писатель громко звал официанта.

Сколько лет Ориан Казанов не была на праздничной ярмарке? Этой весной ярмарка с аттракционами перекочевала в сады Тюильри, и как только объявился Ален Натански, вернувшийся из Либревиля, она назначила ему свидание под огромным колесом обозрения. Может быть, ей хотелось повторения острых ощущений после памятного прыжка с парашютом? Они договорились встретиться в три часа пополудни, но Ориан пришла намного раньше и бродила среди аттракционов, вдыхая запахи теплой сахарной ваты и поджаренного миндаля. Глядя на сталкивающиеся автомобильчики, качели, поезд-призрак, она думала об отце, Маленькую Ориан он приводил сюда. Она вспомнила, как нежно смотрел на нее отец, когда она усаживалась на деревянную лошадку. С тех пор ни один мужчина не смотрел на нее с такой неподдельной нежностью… Но может быть, она просто не замечала этого…

Она купила билет моментальной лотереи и очень удивилась, выиграв главный приз: огромного зелено-розового плюшевого медведя. Ей удалось убедить устроителя лотереи в том, что игрушка ей не нужна, что у нее сейчас очень важная встреча в двух шагах отсюда.

— У вас разве нет детей? — простодушно спросил он.

— Нет, — сухо отрезала Ориан.

Сам того не желая, добрый человек затронул ее больное место. По крайней мере так она подумала перед тем, как ответить. «Время летит слишком быстро, Ориан, — сказала она себе. — И среди всех этих бегающих и щебечущих малышей нет ни одного твоего, нет даже ни малейшего следа будущего отца, который сумел бы восполнить эту недостачу».

Мрачное настроение Ориан сразу бросилось в глаза появившемуся у колеса Алену Натански. Для того чтобы разрядить атмосферу, он протянул ей пакетик с обжаренным в сахаре миндалем. Она без слов взяла его и лишь слегка улыбнулась. Они встали в очередь. Небо над Парижем было голубым-голубым, словно вымытым начисто. Заняв место в покачивающейся корзине, они за несколько секунд вознеслись к небесам. Колесо остановилось, и Ориан с самой высоты пренебрежительно взглянула на землю. Раньше она и не такое видела, более впечатляющее, но ей не хотелось об этом говорить. Зачем? Натански занял ее разговором о своих габонских открытиях.