Поль-Луи Сулицер - Ориан, или Пятый цвет

Премьер-министр пытался дать успокаивающий всех ответ, многократно повторяя, что его правительство пересмотрит это дело и выяснит, не скомпрометирует ли себя Франция, облагодетельствовав Бирму — между прочим, не генералов, а народ этой страны — атомной энергией.

— Правительства уходят, но народы остаются, — силился аргументировать он свой обтекаемый ответ. — Достаточно взглянуть на итог нашего бойкота Южной Африки. Апартеид в целом исчез с приходом Манделы. Но что оставили мы черному народу и его современному правительству? Пришедшую в упадок страну, устарелую промышленность с допотопным оборудованием. Мы таким образом, еще больше обременили эту молодую власть, не обеспечив ее инфраструктурой, в которой она нуждалась с самого начала, и заставили ее расплачиваться за ошибки предшественников, И именно по этой причине нынешней Западной Африке грозит отход назад к режиму насилия и апартеида, которых она якобы избежала. Подумайте над этим, месье Бризар.

Сторона, занимаемая левыми, разразилась бурными аплодисментами. Однако премьер-министру удалось лишь немного смягчить ущерб от пламенного запроса Бризара: журналисты, аккредитованные в Пале-Бурбон, уже оповестили свои редакции. Правительство, мол, поставлено в тупик, нужна помощь специалистов в пересмотре дела о Бирманской АЭС, необходимо провести консультации с политологами, занимающимися Бирмой, с оппозицией. В колонном зале Жилля Бризара ждали камеры телевидения, репортеры жаждали взять у него интервью. А один канал, падкий на пахнущие жареным фразы, уже начал вставлять их в свои теленовости начиная с восемнадцати часов.

Премьер-министр покинул Пале-Бурбон очень раздраженным, отказываясь отвечать на вопросы журналистов. У него было чувство, что его здорово надули. Каким образом этот Бризар оказался в курсе бирманских событий? И кто разрешил ему затрагивать эту тему, не предупредив всех членов правительства? Ах, все это уловки совместной деятельности! Пока в экстренных сообщениях радио уже говорилось об атмосфере кризиса, глава правительства занимался поисками Дандьё, которому полностью доверял. Он был уверен — тот сможет выпутаться из этой неприятной ситуации. Но Дандьё был неуловим.

Едва глава правительства вернулся в свой кабинет в Матиньоне, как раздался телефонный звонок — состоялся довольно сухой разговор с Елисейским дворцом. Президент пожелал немедленно получить коммюнике, объявляющее о приостановлении всякого технического и торгового сотрудничества с Бирмой. Часом позже коммюнике попало на телетайпы агентства Франс Пресс. Ракета, запущенная Бризаром, попала в цель.

В это врсмя в роскошной квартире дома номер 96 на улице Помп, Октав Орсони не отрывал глаз от телеэкрана, не реагируя на ласки бирманки Сюи, младшей сестры хозяйки дома Шян. Находясь в Париже всего несколько месяцев, она уже активно вела хозяйство вместе со своей старшей сестрой. Немалую роль в этом играло и ее тело, о чем свидетельствовали дружеские связи, завязанные ею с Орсони. Он провел рукой по ее волосам, откинув их назад, налил себе скотч. С улыбкой разлегся на канапе, где уже вытянулась молодая бирманка.

— Проблемы? — спросила она по-французски со своеобразным акцентом.

Орсони улыбнулся:

— Чем больше проблем для других, тем больше денег для нас, моя прелесть.

— Я не понимай…

— О, это же очень даже просто, — с шаловливым видом произнес он. — Видишь ли, когда у других возникают проблемы, появляется Октав, чтобы уладить их, и большие проблемы приносят ему большие деньги, поняла?

И он недвусмысленно потер большим пальцем об указательный. Зазвонил мобильный.

— Да, — сказал он, — я знаю, следил по телевизору. Коммюнике из Матиньона? Да, можно было предвидеть. Ну что ж, полагаю, наши друзья не замедлят объявиться. А, они уже вам звонили? Безопаснее, если бы все контакты прошли через меня, вы понимаете? Хорошо, очень хорошо. Пускай пока поварятся в собственном соку, надо бы поднажать… Новые дискуссии — для нас совсем неплохо, не так ли? Если выверить ход, можно удвоить ставку. Утроить, вы думаете? Да услышит вас бог торговли! Наш вечер поэзии не отменяется? Прекрасно, в таком случае ждем вас, как обычно, к половине десятого. Наши чаровницы будут счастливы…

Разговор закончился.

— Это задаток? — спросил он Сюи, когда она, сняв бюстгальтер, подставила его губам грудь.

Оливье Кастри был одним из тех капитанов индустрии, напичканных идеями о прогрессе, что появились в восьмидесятые годы с честолюбивым устремлением разрушить денежную стену, лишить привилегий две сотни семей и постараться установить смешанную форму капитализма под эгидой государства, но поставленную на благо людям в этическом смысле и при справедливом распределении доходов. В 1982 году ему доверили руководство только что национализированным предприятием «Франс-Атом». Во время реорганизации в 1986 году свой пост он потерял. Бо вернул его вновь после перевыборов президента Миттерана в 1988 году. За время вынужденного перерыва он по образцу правящей левой партии растерял немало иллюзий, касающихся этической стороны экономики. Теперь он больше думал о личной выгоде. Крупные финансовые группы, на благо которых он действовал, были им недовольны. Так что в 1997 году он вновь возглавил «Франс-Атом»: удалось воспользоваться победой социалистов.