Грегори Макдональд - Жребий Флетча

– Чувствуется ваше нетривиальное мышление.

– Между прочим, ты что-нибудь выяснил насчет убийства?

– Даже знаю, кто прикончил Марча.

– Правда?

– Будь уверен.

– Поделись.

– Еще не время.

– Подожди, Флетч. С тобой хочет поговорить Боб. А потом я снова возьму трубку.

– Мистер Флетчер? – Роберт Энглехардт пытался изгнать из голоса начальственные нотки. – Могу я называть вас Флетч?

– Валяйте.

– Так вот, нам нужно, чтобы вы нас прикрыли. Потому-то Дон и звонит вам заранее, чтобы, внезапно увидев нас в отеле, вы от удивления не произнесли вслух название государственного учреждения, в котором мы работаем. Флетч, здесь мы – наблюдатели от Канадского союза журналистов.

– Кто-нибудь в Канаде знает об этом?

– Нет. Наша официальная «легенда» такова: мы намереваемся организовать аналогичный конгресс в следующем году. В Онтарио. Естественно, мы ожидаем, что вы никому не скажете, ни сейчас, ни потом, кого мы представляем на самом деле.

– С какой стати я должен вас прикрывать?

– Причины вам уже назывались.

– Значит, опять за старое?

– Уклонение от уплаты налогов, незаконный вывоз денег с территории Соединенных Штатов...

– Не зря мне столько раз говорили, что сохранить состояние куда труднее, чем сколотить его.

– Так мы рассчитываем на ваше полное содействие?

– Как вы могли подумать иначе?

– Отлично, – подвел черту Роберт Энглехардт. – Даю вам Дона.

В паузе Флетч услышал, как звякнул кубик льда, брошенный в бокал.

– Флетч? – голос Джиббса. – Это Дон.

– Послушай, Дон, твой шеф не сказал, что с нетерпением ждет встречи со мной.

– Откровенно говоря, Флетч, такого желания у него нет.

– Как интересно, Дон.

– Как работает магнитофон? Что-нибудь уже записал.

– Изумительная машина. Очень чувствительная.

– Так что ты нарыл?

– В основном спускаемая в туалетах вода, струя душа, бьющая в ванну, треск пишущих машинок, да журналисты, говорящие сами с собой. Я и не подозревал, что журналисты очень одиноки.

– Это все?

– Нет, полностью записал «Симфонию нового мира», которую кто-то слушал по радио.

– Я думаю, ты записал что-то более важное.

– Храп, кашель, сопение...

– Ладно, Флетч, мы еще увидимся.

– Между прочим. Дон, а где вас поселили?

– В третьем «люксе». Том самом, где убили Марча. Все остальные заняты.

– Роскошно живете, а?

– В инструкции записано, что мы можем снять «люкс», если нет других свободных номеров.

– Как хорошо, что я не налогоплательщик. Чао, – и Флетч положил трубку.

Флетч переключил свою чудесную машину на приемный блок 5, установленный в третьем «люксе».

– ...учились вместе, – говорил Дон Джиббс. – Всегда был сам по себе.

– Что еще? – спросил Роберт Энглехардт.

– Никто не мог понять, что это все значит. Уходил неизвестно куда вечер за вечером. Никогда не участвовал в наших пирушках. Скоро по кампусу начали ходить шутки, начинающиеся с вопроса: «Где Флетч?» Ответы могли быть самые разные. К примеру: «Обнюхивает сидения велосипедов около женского общежития».

– Понятно. Допивай бокал и пойдем на ленч.

– Эй, Боб. Мы же работаем под журналистов, не так ли? А журналисты никогда не приходят вовремя. В одном фильме...

1:00 Р. М. Ленч.

Большая столовая.

Флетч припозднился и, подойдя к столу, протянул руку уже сидевшему за ним Роберту Макконнеллу.

– Боб, я извиняюсь. Давай выпьем. Позволь мне угостить тебя.

У Роберта Макконнелла отвисла челюсть, глаза вылезли из орбит, лицо стало белым, как мел. Макконнелл отпрянул от стола, вскочил и, как ошпаренный, вылетел из столовой.

Кристал Фаони смотрела на Флетча.

– Что это с ним? – пожал он плечами. – Я лишь хотел извиниться за то, что обвинил его в убийстве...

Фредди Эрбатнот после тенниса благоухала, как садовая роза. Свежая, чистенькая, она, несомненно, опять помыла колени.

Льюис Грэхэм занял одно из пустующих мест. Флетч пожал ему руку.

– Несете вздор? – пробурчал Грэхэм.

На телевидении Льюис Грэхэм играл ту же роль, что передовица – в газете. Седовласый, с длинной физиономией и узким подбородком, обычно с грустно-унылым выражением лица он ежевечерне отнимал у телезрителей девяносто секунд, со скоростью пулемета выстреливая в них комментарий к какому-либо событию дня или недели, позволяя гражданам Америки осознать, что без его высокоинтеллектуального комментария они никогда бы не разобрались в происходящем.