Грегори Макдональд: Карнавал Флетча

Лаура выступила вперед. Положила руку на рукав старухи и заговорила с ней ласковым голосом. Флетч разобрал португальское слово «мать».

– Жаниу Баррету! – настаивала карга. Лаура все говорила и говорила. Из парадной двери отеля появился швейцар и направился к ним.

– Какие-то трудности, сэр? – спросил он Флетча.

– Нет. Думаю, что нет. Не знаю.

Женщины продолжали разговор.

– Дайте ей немного денег, – предложил швейцар. – Из милосердия.

Старуха уже что-то объясняла Лауре, то и дело поглядывая на Флетча. Высокая, еще стройная и очень подвижная, раз успела добраться до отеля раньше их. Огромные карие глаза, ясные и бездонные. Изрезанное тысячами морщинок лицо. Тонкие, седые волосы, свободно падающие вниз. Лишь несколько потемневших зубов во рту.

Познания Флетча в португальском позволяли понять такие слова, как жена, муж, отец, сыновья, дочь, лодка.

Слушая старуху, начала поглядывать на Флетча и Лаура. В глазах ее появилась неуверенность.

Не уходил и швейцар. И его, похоже, не оставил равнодушным рассказ старой карги.

– Что она говорит? – спросил Флетч.

Лаура подождала, пока старуха закончит предложение.

– Она говорит, что ты – Жаниу Баррету.

– Кто? Что?

– Жаниу Баррету.

– Это не я... И никогда им не был. Пошли.

Лаура чуть наклонилась к нему.

– Она утверждает обратное.

Старуха заговорила вновь, явно повторяясь, о какой-то лодке.

Лаура всматривалась в глаза Флетча, без тени улыбки на лице.

– Она говорит, что ты – ее муж.

– Ее муж? Однако.

– Она говорит, что ты – Жаниу Баррету, ее муж, – твердо повторила Лаура.

Она и старуха уже взялись за руки.

– Разумеется, – кивнул Флетч. – Естественно. Другого и быть не могло. Она не первая, кто это говорит, знаешь ли. И не вторая. Скажи мне, в Калифорнии у нее есть адвокат по разводам? – швейцар, который все слышал, все понял, теперь смотрел на Флетча. – Скажи ей, что сначала ей надо связаться с адвокатом, – и улыбнулся швейцару.

Тот улыбаться не пожелал.

– Ты – ее муж, Жаниу Баррету, – не унималась Лаура.

– Надеюсь, она вызовет меня в суд под этим именем. В чем дело? Что происходит? Лаура!

– Ты умер сорок семь лет назад, совсем молодым, примерно в том возрасте, что ты сейчас. Будучи молодым мужем этой женщины.

– Какое горе!

– У тебя, как бы это сказать, аура Жаниу Баррету. Его второе я. Его душа, – Лаура улыбнулась. – Она рада видеть тебя.

– Могу себе представить, – стоя посреди переднего дворика отеля, окруженный густыми кустами, слыша шум машин, проносящихся по авениде, крики играющих детей, барабанный бой оркестров, Флетч почувствовал, как по его коже пробежал холодок. – Лаура...

– С этой женщиной ты зачал двух сыновей и дочь, – Лаура по-прежнему держала старуху за руку. – Конечно, они уже выросли. У них свои дети. Она хочет, чтобы ты встретился с ними.

– Лаура, ей просто нужны деньги. Я не намерен содержать большую бразильскую семью.

Швейцар не отрывал взгляда от Флетча.

– Ты был рыбаком. Море кормило тебя и твою семью.

Старая карга приблизилась к Флетчу.

– Она хочет тебя обнять, – пояснила Лаура.

– Лаура! Мой бог... – Флетч инстинктивно подался назад и в сторону. В глазах старухи стояли слезы. Лаура отпустила ее руку. Он почувствовал спиной ветки одного из кустов. Дальше отступать было некуда. – Лаура, что это? Что она делает?

– Самое важное...

Старуха настигла Флетча, подняла руки, обвила его шею. Ее глаза светились любовью.

– Лаура!

Швейцар поднял руку.

– Подождите, сэр. Это еще не все.

Щека старой карги, мокрая от слез, прижалась к щеке Флетча.

Пахло от нее ужасно: растительным маслом, рыбой, многим, многим другим. Она прижалась к нему всем телом.

Флетч старался не дышать. Он хотел задохнуться. Ветки кустов кололи голую спину.

– Теперь о самом важном... – голова Лауры чуть поникла. – Сорок семь лет назад, когда ты был молодым, в другой жизни, тебя убили. – Лаура выдержала паузу. – Теперь ты должен сказать семье, кто тебя убил!

Швейцар согласно кивнул.

А Лаура, встретившись взглядом с Флетчем, добавила «И ты не будешь знать отдыха, пока не назовешь убийцу».

– Ну конечно! – Флетч – вышел из душа, с полотенцем, обернутым вокруг талии. – Я все-таки хочу, чтобы в твоих рассуждениях возобладал здравый смысл.

– А как может быть иначе? Голая, стройная, длинноногая, она лежала поперек кровати со сбитыми простынями и читала «Ньюсуик». Волнистые черные волосы падали ей на лицо. Лучи заходящего солнца, проникающие сквозь балконную дверь, золотили кожу.