Грегори Макдональд - Первое дело Флетча

– Повтори еще раз.

– Сегодня мне рассказали об одном деле, которое вел Хайбек. Пьяный юноша угнал машину и сбил человека. Стараниями Хайбека он получил три месяца условно. Что можно сказать о жене, родителях убитого? Нет у них оснований злиться на Хайбека?

– Скорее, они захотят отплатить той же монетой пьяному подростку.

– Но не Хайбеку?

– Для этого надо быть шибко умным. Поначалу, в гневе, люди хотят, чтобы преступник понес заслуженное наказание. Когда же суд не наказывает преступника должным образом, полагаю, у многих возникает желание лично воздать преступнику по заслугам.

– Но, при здравом размышлении...

– При здравом размышлении они начинают винить во всем правоохранительную систему, законодательство или судопроизводство.

– То есть, по твоему убеждению, ни у кого не возникает мысли, что именно усилиями адвоката защиты преступники остаются на свободе?

– Какой-нибудь умник может до этого додуматься.

– Умник, который сумеет разглядеть определенную систему в действиях Хайбека.

– И, возможно, у него есть личные основания недолюбливать Хайбека.

– К тому же он понимает, что легальными способами с Хайбеком не справиться.

– Да, такой человек мог бы прострелить Хайбеку голову. Но, Флетч, тут самое время вспомнить о теории вероятности. Хайбек защищал преступников более тридцати пяти лет. Число родственников жертв, наблюдавших, как Хайбек отправляет громил и убийц не в тюрьму, а на морской пляж, должно исчисляться сотнями, если не тысячами.

– Полагаю, что так. – Флетч взял со столика книгу «Нож. Кровь». – И потом, я уже знаю, кто убил Хайбека.

– Умница ты наш, – вздохнул Олстон. – Почему ты сразу не сказал мне об этом? Вместо того, чтобы так долго говорить с тобой по телефону, я бы мог побегать трусцой.

– Побегать ты еще успеешь. – Флетч неспешно переворачивал страницы.

– Я не хочу, чтобы меня ограбил молочник.

– Слушай. – И Флетч начал читать:

«Узкие, перетянутые поясом бедра,

Располосованные автоматным огнем.

Каждая пуля,

рвущая кожу,

выворачивающая плоть,

отбрасывает тело,

отрывает его от ног.

И вот

Идеальный воин

кланяется своей смерти,

поворачивается

и падает.

Он убит, но

погиб

не зазря.

Его смерть – его жизнь.

Он – идеал

и в этом».

– Мой Бог! – ахнул Олстон. – Что это?

– Стихотворение, называющееся «Идеальный воин».

– Мы с тобой понимаем в этом поболе, не так ли, дружище?

– Понимаем ли?

– Там нет места танцующим красавцам.

– Нет.

– Кто может писать такое дерьмо? Меня прямо-таки зло берет.

– Если я не ошибаюсь, хотя полной уверенности пока нет, это стихотворение написано зятем Дональда Эдвина Хайбека.

– О, тот, кто его написал, способен на все.

– Я прочитал Барбаре другое его стихотворение, «Нож. Кровь», и она заспешила с пляжа в коттедж, готовить ужин.

– Я думаю, ты прав. Тебе нет нужды продолжать поиски убийцы Хайбека, зная, что у этого стиша есть автор.

– Я думаю, с ним стоит поговорить.

– Значит, твой редактор хочет, чтобы ты вел это расследование?

– Нет, Олстон, не хочет.

– Пытаешься проявить себя?

– Если я откопаю что-нибудь интересное, откажется ли газета от этого материала?

– Понятия не имею.

– Я собираюсь жениться. Мне надо самоутверждаться. Пока я лишь подшучиваю над газетой. А газета отвечает мне тем же.

– Ты рискуешь.

– Какой тут риск? Если я ничего не нарою, никто ни о чем не узнает.

Барбара, завернувшись в полотенце, подошла к креслу, в котором сидел Флетч.

– Ты хочешь знать, почему мы женимся?

– Мне постоянно задают этот вопрос.

Полотенце упало на пол.

Она стояла перед ним, словно только что высеченная из мрамора статуя.

– Это тело и твое тело, двигающиеся в унисон, в совокуплении и без оного, всегда полагаясь друг на друга, вместе они или порознь, будут определять нашу жизнь сегодня, завтра и все последующие дни.

Флетч откашлялся.

– Я слыхивал поэзию и похуже. Недавно.

– Не пора ли нам в постель?

– Полагаю, ты права. – Флетч поднялся, думая о том, что ждет его завтра. – Теперь или никогда.

Барбара вошла в спальню с опущенной головой, не отрывая взгляда от газеты.

– Черт побери, – проворчал лежащий в кровати Флетч. – Когда ты возьмешься сторожить дом в следующий раз, пожалуйста, первым делом проверь, есть ли шторы в спальне.

– Бифф Уилсон попал на первую полосу.