Грегори Макдональд - Сознавайтесь, Флетч!

– Да. Одному Богу известно, где я буду в следующий понедельник.

– Я наведывался в тюрьму Норфолка. Неплохое местечко, для тюрьмы, разумеется. Очень чисто. Хороший магазин. Правда, переизбыток заключенных.

– Вот почему Флинн не арестовывает меня.

– Мне думается, в редакции тебе не стоит называться своей настоящей фамилией. Издателю может не понравиться, если подозреваемый в убийстве будет пользоваться нашим архивом.

– Ладно. Какую мне взять фамилию?

– Смит?

– Годится.

– Джонс? Нет, лучше – Браун.

– Мне нравится.

– У меня не столь богатое воображение, как у тебя, Флетч.

– Как насчет Жаспера ди Пью Мандевилля Четвертого?

– Не слишком ли вычурно.

– Тогда просто – Локе.

– Джон?

– Ральф.

– Ральф!

– Кто-то ведь должен носить такое имя.

Кофе они оба пили без сливок и сахара.

– Я все не решался спросить тебя, что ты теперь делаешь. Наверное, боялся того, что могу услышать.

– Я снова пишу об искусстве.

– О да. Ты этим занимался в Сиэтле. Оно и спокойнее по сравнению с журналистским расследованием.

– Здесь есть свои плюсы.

– А как ты можешь себе такое позволить? Как я понимаю, ты не состоишь в штате и не получаешь жалования.

– Дядя оставил мне наследство.

– Я понял. И. М. Флетчер все-таки кого-то ограбил. Всегда знал, что этим все и кончится.

– Рейтер или ЮПИ сообщили о ди Грасси?

– Ди Грасси?

– Из Италии. Граф Клементи ди Грасси.

– О да. Странная история. Кажется, мы не стали давать этот материал. Что там особенного? Его похитили, а потом, раз выкуп не внесли, убили. Так?

– Так. Я собираюсь жениться на его дочери, Анджеле.

– О. А почему они не заплатили выкуп?

– У них не было таких денег.

– Какая трагедия.

– Осталась молодая жена, нынешняя графиня ди Грасси, ей около сорока, и Анджела, двадцати с небольшим лет от роду. У них не было ни гроша. Похитители запросили четыре миллиона.

– А почему его похитили?

– Кто-то ошибся, оценивая состояние семьи ди Грасси. Все, что у них осталось, – титул, полуразвалившийся дворец в Ливорно и маленькая квартирка в престижном районе Рима.

– Какая ужасная история. Может, нам дать пару строк?

– Едва ли, – покачал головой Флетч. – Произошла она у черта на куличках. К Бостону не имеет никакого отношения. Нет смысла рекламировать преступность.

Джек Сандерс расплатился по счету.

– Как приятно снова есть за счет газеты, – Флетч встал. – Пожалуй, придется пожалеть этого копа, что торчит на улице. У бедняги, похоже, плоскостопие. Ради него я поеду домой на такси. А мог бы пойти пешком.

– Поздравляю, – улыбнулся Джек. – Со скорой свадьбой.

– На этот раз брак будет счастливым, – заверил его Флетч.

В Канья, Италия, часы показывали половину десятого вечера.

Флетч слонялся по квартире без пиджака и галстука. Любовался картинами.

В его распоряжении имелись показания ненадежной свидетельницы, Джоан Уинслоу из квартиры 6А. Из ее слов следовало, что Барт Коннорс находился в Бостоне в вечер совершения убийства. Во вторник. Более того, Флинн сказал, что ни одна из авиакомпаний не продавала билета Коннорсу между субботой, когда его в последний раз видела миссис Сэйер, и вторником. Однако вчера, в среду, Энди встретилась с ним в Канья.

Следует ли ему сообщить Флинну сведения, полученные от женщины из квартиры 6А?

Флетчу не раз приходилось иметь дело с полицией. Где-то они были союзниками, где-то – противниками, иной раз приходилось идти в обход. Флинн, похоже, парень неплохой, но борьба-то шла за собственную свободу. И излишняя доверчивость могла выйти боком.

Так что не оставалось ничего другого, как жарить куропатку, высохли у нее перышки или нет.

Флетч вновь взглянул на часы и позвонил на свою виллу в Канья.

– Алло?

– Энди?

– Флетч!

– Что ты делаешь в Канья?

– Ты же сам просил меня приехать.

– Это было вчера.

– Почему ты звонишь, Флетч?

– Ты ночевала на вилле?

– У меня забарахлила машина.

– »Порше»?

– Барт сказал, что-то с диафрагмой.

– Барт сказал! Это вторая ночь, Энди!

– Да. Машину починят утром.

– Энди!

– Подожди, я приглушу проигрыватель, Флетч. А то плохо слышно.

Несколько секунд спустя в трубке вновь раздался ее голос.

– Вот и я, дорогой.

– Энди, что ты делаешь в моем доме с Бартом Коннорсом?

– Это не твое дело, Флетч. Мы, конечно, собираемся пожениться, но это не означает, что ты имеешь право контролировать каждый мой шаг.