Агата Кристи: Разбилось зеркало, звеня...

Ничего особенного, насколько она могла вспомнить. Когда-то та была помолвлена с помощником викария, но спустя несколько лет их помолвка расстроилась. Мисс Марпл перестала думать о своей сиделке и обратила внимание на сад, по которому проходила. Опять, подумала она, этот Лейкок подрезал шиповник так, как будто это чайные розы! Впрочем, сейчас это мало ее волновало, ведь ей представилась возможность хотя бы на время ускользнуть из дома и погулять в одиночестве. Испытывая приятное чувство искательницы приключений, она свернула направо, вошла в сад при доме викария и пересекла его. Там, где раньше была простая деревянная калитка, теперь стояли аккуратные железные ворота, от которых асфальтовая дорожка вела к изящному мостику через речку. За мостиком, там, где раньше были великолепные заливные луга, теперь располагался Жилмассив.

Подобно Колумбу, отправившемуся открывать Новый Свет, мисс Марпл перешла через мост, прошла по асфальтовой дорожке и минуты через четыре была уже на Обри-клоус.

Конечно, мисс Марпл и раньше видела Жилмассив с шоссе, ведущего в Маркит-Бейзинг, видела аккуратные ряды хорошо построенных домов с телевизионными антеннами и синими, розовыми, желтыми, зелеными дверями и окнами. Но до сих пор ей не доводилось бывать в этом районе. И вот теперь она пришла сюда, открыла для себя этот Новый Свет, который был для нее чужим во всех отношениях. Он был очень похож на аккуратный макет, построенный из детских кубиков, и производил на мисс Марпл впечатление чего-то нереального.

Люди здесь тоже казались ей нереальными. Молодые женщины в брюках, довольно зловещего вида парни, пятнадцатилетние девушки с не по возрасту развитыми формами. Мисс Марпл невольно подумала, что этот мир, должно быть, ужасно развратен. Никто не обращал внимания на нее, с трудом шедшую по улице. Она прошла всю Обри-клоус и свернула на Дарлингтон-клоус. Она шла медленно и жадно прислушивалась к обрывкам разговоров между молодыми матерями, толкающими перед собой детские коляски, девушками, болтающими со зловеще выглядевшими Тедами (мисс Марпл была почему-то уверена, что всех этих молодых людей зовут Тедами) и перекидывавшимися с ними странными намеками. Из дверей домов постоянно выбегали матери, делая замечания своим детям, которые, как обычно, делали именно то, чnо им запрещалось. Дети, подумала мисс Марпл с удовлетворением, во все времена — дети. Эта мысль привела ее в хорошее настроение, и она принялась по привычке сравнивать проходящих мимо людей с теми, кого она знала раньше.

Вот эта женщина очень похожа на Кэрри Эдвардс, а вот та, брюнетка, — на Мэри Хупер, и у нее, несомненно, будут такие же неприятности с замужеством. Этот смуглый парень очень напоминает ей Эдварда Леека, такой же, наверное, безобидный болтун и добрый, в сущности, мальчик, а вот тот красавчик — точная копия Джона, сына миссис Бедуэлл. Оба они симпатичные ребята. А вот третий, пожалуй, как Грегори Биннс, кончит не очень хорошо. У него наверняка такая же мать, как была у Грегори…

Мисс Марпл свернула на Уолсингхэм-клоус, и ее настроение повышалось с каждой минутой.

Новый мир был таким же, как старый. Дома, правда, изменились, улицы в нем назывались «клоус», платья, голоса — все стало другим, но люди остались теми же. Да и разговоры те же.

Пройдя несколько поворотов, мисс Марпл потеряла ориентацию и шла наугад, пока не добралась до Каррисбрук-клоус, дома на которой еще только строились. У открытого окна второго этажа почти достроенного дома стояла молодая пара. Мисс Марпл слышала, как молодой человек и девушка обсуждают удобства своей будущей квартиры.

— Согласись, Гарри, это очень милая квартира.

— Другая была не хуже.

— Но здесь на две комнаты больше.

— И нам придется за них платить.

— Но она мне нравится!

— Ну разумеется, еще бы не нравилась!

— Не сердись. Ты помнишь, что сказала мама?

— Твоя мама всегда что-нибудь говорит.

— Не смей так говорить о моей маме! Что бы я без нее делала? И она могла поступить с тобой похуже, согласись. Она могла бы довести дело до суда.

— Ну перестань же, Лили.

— А какой отсюда хороший вид! Можно даже разглядеть… — она наполовину высунулась из окна, облокотившись на подоконник. — Можно даже озеро разглядеть…

Она высовывалась все дальше и дальше, не замечая, что облокачивается на доски, лежащие на подоконнике. Под тяжестью ее тела они поползли и, наконец, соскользнули вниз, увлекая ее за собой. Пытаясь удержать равновесие, девушка воскликнула: