Найо Марш: Старые девы в опасности

— Вы поправляетесь на глазах, — сказал Аллейн. — Не буду утомлять вас, но, если вам что-нибудь нужно, скажите.

— Ничего. Не беспокойтесь. Мне намного лучше. Доктор… такой милый.

— Завтра к вам придет другой врач и новая сиделка.

— Но… А что… доктор Баради?..

— Ему пришлось уехать, — сказал Аллейн, — по срочному делу.

— О, — мисс Трубоди прикрыла глаза.

Аллейн и Дюпон вышли. Мисс Гарбель проводила их до двери.

— Если я вам больше не нужна, — сказала она, — то я останусь и сменю сиделку. Со мной все в порядке. До утра как-нибудь продержусь.

— Продержитесь всю жизнь, — с искренней теплотой подхватил Аллейн.

— Это уже другая история, — сказала она, качая головой.

Мисс Гарбель показала им, по какой лестнице спуститься вниз, и долго смотрела вслед, улыбаясь и приветливо кивая.

— Нам нужно нанести еще один визит, — напомнил Аллейн.

— К третьей английской старой деве, — подхватил Дюпон, откровенно смакуя полюбившееся ему выражение.

Но когда они оказались в беленой комнате и резкий свет от лампы без абажура упал на жуткие останки Гризел Локк, Дюпон задумчиво произнес:

— Можно сказать, что все трое, каждая на свой лад, послужили правому делу.

— А одна, — сухо добавил Аллейн, — так даже умерла за него.

В четверть третьего гроб с телом Гризел Локк внесли в похоронный фургон, чей лакированный кузов победно сверкал в лунном свете. Два часа спустя Аллейн и Дюпон вышли из замка Серебряной Козы. Оставив двух жандармов охранять помещение, они вместе с Раулем спустились к открытой площадке. Она была залита лунным сиянием. Средиземное море поблескивало далеко внизу, а холмы на фоне звездного неба казались сказочной страной. С краю площадки стоял шикарный автомобиль Робина Херрингтона.

— Так вот, где наши птенчики свили уютное гнездышко, — сказал Аллейн.

— Ах! — умилительно вздохнул мсье Дюпон. — Эта ночь просто создана для любви.

— И тем не менее, надеюсь, вы не осудите меня…

— Ну конечно!

Аллейн, предупредительно насвистывая, подошел к машине. Робин сидел на водительском сиденье. Джинни сидела рядом, положив голову на плечо молодого человека. Заметив Аллейна, они не выказали ни малейшего удивления.

— Доброе утро, — произнес Аллейн. — У вас все-таки случилась неприятность в дороге.

— Что вы, сэр, — хитро ответил Робин. — Какая неприятность? Это просто удача.

— Рад слышать. Замок сильно опустел. Вот моя визитная карточка. Жандарм у входа пропустит вас. Не собрать ли вам пожитки и не вернуться ли в Роквиль? Думаю, для вас найдутся комнаты в Королевской гостинице.

Он подождал ответа, но ему было ясно, что, хотя они улыбались и радостно кивали, смысл его краткой речи до них не дошел.

— Джинни выходит за меня замуж, — сказал Робин.

— Надеюсь, вы оба будете очень счастливы.

— Мы думаем поселиться поначалу в одном из доминионов.

— В доминионах народ в целом терпимее и приветливее.

— Поблагодарите, пожалуйста, миссис Аллейн, — вступила в разговор Джинни. — Она нас подтолкнула.

— Обязательно. Она будет счастлива услышать эту новость. — Аллейн смотрел на них, а они блаженно улыбались в ответ. — С вами будет все в порядке. Займитесь делом и забудьте, что вам снились дурные сны. Думаю, это поможет.

Они улыбались и кивали.

— Мне придется попросить вас зайти ко мне попозже утром. В префектуре в одиннадцать, устроит?

— Спасибо, — безмятежно отвечали они, а Джинни добавила: — Вы не представляете, как мы счастливы, и как все неожиданно получилось. Только подумайте, я ведь взбесилась, когда машина сломалась. Но если бы не эта поломка, мы никогда бы не поговорили друг с другом.

— Удивительное совпадение, — согласился Аллейн, глядя на Робина и видя, что они не в состоянии спуститься с небес на землю, попрощался: — До свидания, и удачи вам обоим.

По дороге в Роквиль Дюпон и Аллейн обсуждали возможное развитие событий.

— Оберон совсем расклеился, — сказал Аллейн. — Он попытается откупиться в обмен на информацию.

— Галлар тоже готов раскрыть тайны мадридского двора. Но благодаря необычайно умелому расследованию, проведенному вами, мы сможем обойтись без помощи подобных субъектов, и, уверен, Оберона осудят вместе с Баради.

— Из них двоих Оберон наиболее отвратителен, — задумчиво произнес Аллейн. — Любопытно было бы подсчитать, сколько смертей можно зачислить на счет этой парочки. Не знаю, как вы, Дюпон, но такие типы идут первыми в моем списке преступников. Если бы они не убили бедную Гризел Локк, то все равно их можно назвать серийными убийцами.