Ксавье Монтепен - Чревовещатель

– И вы уверены, Сильвен, что, оставшись здесь, я не подвергнусь ни малейшей опасности?..

– О да, честное слово, я уверен.

– Так бегите же и возвращайтесь скорее!..

Сильвен вскинул ружье на плечо, свистнул Раважо и быстро пошел по направлению к городку. Господин мэр, которого звали Сидуан Фовель, представлял из себя толстенького пятидесятилетнего человечка, который, заработав 25 000 ливров годового дохода посредством торговли полотном в Руане, приобрел недвижимость в Рошвиле, своем родном городке, откуда он тридцать лет назад вышел, как говорят в народе, в деревянных башмаках.

Воспоминания о своих более чем скромных дебютах на поприще жизни, по сравнению со значимостью его настоящего положения в свете, невыразимо тешили его самолюбие. Можно было бы упрекнуть господина Фовеля в некотором самодовольстве, в склонности к хвастовству своей личностью и состоянием, в желании слыть человеком честным, опытным и благоразумным, но, за исключением этих крайностей, он обладал множеством добродетелей. Его подопечные подсмеивались над ним иной раз втихомолку, но в душе искренне любили его и уважали.

Дом господина Фовеля, находившийся на рыночной площади, прямо напротив школы и мэрии, без всякого сомнения, был самым большим и самым красивым домом во всем городе, за исключением уже известного нам замка. Ворота из цельного дерева с проделанным в них небольшим подвижным окошечком вели на обширный двор с лужайкой посередине и цветочными клумбами. Справа находились конюшня и каретный сарай, а слева — обширная псарня: господин Фовель был страстным охотником.

В глубине двора возвышался двухэтажный дом с зелеными решетчатыми ставнями и террасой в итальянском стиле. За домом была огорожена территория площадью в один гектар, где имелись и сад на английский манер — рядом с миниатюрным лабиринтом виднелся небольшой прудик и грот, — и сад с плодовыми деревьями и грядками.

«Utile dulci!» [3] Приятное с полезным ( лат. ). — говаривал Сидуан Фовель, который, хотя и не знал латыни, охотно употреблял в речи некоторые всем известные цитаты. У почтенного муниципального чиновника была миниатюрная сварливая супруга, сын двадцати одного года, служивший в конторе у главного руанского банкира, и довольно миленькая дочь, которой шел семнадцатый год. Госпожа Фовель со своими детьми не будут играть какой-либо важной роли в нашем дальнейшем повествовании, потому и распространяться о них мы больше не будем.

Сильвен позвонил. Небольшую калитку, вделанную в ворота, отворил некто вроде деревенского грума в панталонах орехового цвета и красном жилете. Молодой слуга отлично знал всех обитателей городка и его окрестностей.

– Это ты, Сильвен?.. Ну здравствуй, здравствуй!.. Что случилось? Чего ты пришел к нам в такую рань?

– Мне нужно переговорить с господином мэром.

– Он уже за столом, как раз собирается завтракать.

– Так рано?

– Да… Дело в том, что мы сейчас отправляемся в дорогу. Мы — то есть я и господин мэр — едем в Руан навестить господина Гаспара, молодого хозяина, и вот, смотри, Сильвен, я запрягаю лошадь…

– Ну, братец, советую тебе отвести лошадку обратно в конюшню.

– Почему это?

– Да потому, что вы не поедете сегодня в Руан, это я тебе обещаю.

Жан-Мари — так звали этого доморощенного грума — расхохотался в ответ.

– Не ты ли вздумал помешать нам?

– Да, я, — спокойно ответил Сильвен. — Я пришел по делу к господину мэру… по неприятному делу… Брось свою кобылу и иди доложи обо мне, дело спешное…

– Я не хочу оставлять лошадь, но подожди немного… — И, сложив руки рупором, Жан-Мари обернулся к дому и пронзительным голосом закричал: — Петронилла, эй, Петронилла!..

На верхней ступеньке крыльца показалась здоровая краснолицая горничная с тарелкой в левой руке и с салфеткой в правой.

– Чего это ты так дерешь горло, мальчишка? — спросила она.

– Пришел Сильвен и говорит, что ему сейчас же нужно видеть господина мэра…

– Господин мэр завтракает. Сильвен успеет увидеть его и после.

– Он говорит, что у него очень срочное дело!

– Да, Петронилла, очень срочное дело, очень важное!.. — вмешался Сильвен, выступая вперед. — Такое спешное, — прибавил он, — что господин мэр рассердится на вас, если вы не доложите ему обо мне прямо сейчас.

– Уж не пожар ли где-нибудь? — усмехнулась Петронилла.

– Пожар!.. Это было бы еще ничего… Гораздо хуже!

– О боже мой!.. Идите же скорее в контору!