Элизабет Ролле: Венец королевы

Он осторожно выбрался через окно первого этажа и, тщательно закрыв его, двинулся к конюшне. Замок гаража не был для него серьезной преградой, но водить машину он не умел. В конюшне его ждало непредвиденное препятствие: едва он начал медленно приоткрывать тяжелые двери, как услышал сонное бормотание спавшего внутри конюха. Джек замер, затаив дыхание. Поворочавшись, конюх затих. Джек не знал, что один из работников ночует при лошадях. Это нарушило его план: незаметно вывести лошадь оказалось невозможно, а идти пешком — далеко и жутко. Ему казалось, что один из тех, кого он до смерти боялся, обязательно бродит где-нибудь поблизости. Аллеи парка выглядели зловеще, то и дело мерещилось, что из-за ствола протягивается рука, чтобы схватить его. Прижимаясь к стене конюшни, он стоял в полной растерянности. Вдруг откуда-то со стороны донеслось тихое ржание. Джек метнулся прочь, решив, что едет кто-то чужой, но потом догадался: Халла. Последнее время кобылу держали в отдельной пристройке, поскольку она вела себя очень беспокойно и тревожила других лошадей. Джек вошел внутрь. Халла, выгибая шею, потянулась к нему, но Джек, хорошо знакомый с ее нравом, с опаской отступил назад. Однако выбора у него не было, и, помедлив, он приблизился к лошади и погладил ее по шее. Халла довольно фыркнула. «Может, и не сбросит, — с надеждой подумал Джек, — не всегда же она брыкается». Он пожалел, что не захватил сахара, погладил ее еще и надел уздечку.

Ночные прогулки Халле были в новинку, она тревожно всхрапывала, вскидывала голову и шарахалась от кустов, сгибающихся при сильных порывах ветра. Свернув с дороги, Джек направил лошадь напрямик к шоссе. На открытом пространстве кобыла успокоилась, но вскоре с крупной размашистой рыси перешла на галоп и помчалась что было сил. С ходу перемахнув через канаву, она вылетела на шоссе, и Джек с трудом повернул ее в нужном направлении. Быстротой Халла уступала только вороному жеребцу Трэверса. Все силы Джека были направлены на то, чтобы удержаться в седле, и он с ужасом думал, что будет, если навстречу из-за очередного поворота появится машина. Джек плохо представлял, сколько прошло времени, все его тело одеревенело от напряжения. Халла не слушалась поводьев, и у него не хватало сил справиться с ней. Наконец лошадь сама перешла на рысь, а через милю встала и, помахивая хвостом, повернула голову назад, кося глазом на всадника.

Не чувствуя своего тела, Джек неловко сполз вниз. Сделав несколько шагов на негнущихся ногах, он был вынужден сесть на обочину. Рубашка на нем была вся мокрая от пота, и на пронизывающем ветру ему вскоре стало холодно, несмотря на теплую куртку. Он заставил себя подняться, осмотрелся: слева от шоссе светились окна большого трехэтажного здания. Джек не мог точно определить, в каком месте он находится, но ему казалось, что клиника Бэрриджа должна быть поблизости. Ориентируясь на свет окон, он двинулся вперед, беря чуть правее, где, как ему казалось, стоял дом доктора. Скользя и падая, Джек пробирался напрямик — искать в темноте дорогу было занятием безнадежным. Халла шла за ним следом, и он слышал над ухом ее горячее дыхание. Джек предпочел бы от нее избавиться (она шла вплотную к нему), и он, скользя по влажной глинистой земле, боялся попасть к ней под копыта, но как только он потянулся к поводьям, чтобы привязать ее к дереву, лошадь, всхрапнув, отпрянула в сторону. Почувствовав приступ дурноты, Джек был вынужден на несколько минут опуститься на землю, однако свет, падавший из окон, придал ему сил.

От больницы до дома хирурга было совсем близко. Бэрридж проснулся от звона разбитого стекла. Послышался чей-то слабый голос. Он открыл окно и выглянул.

— Кто здесь?

— Откройте, пожалуйста…

Бэрридж буквально втащил совершенно обессилевшего Джека в дом.

— Извините, что разбил стекло, — пробормотал Джек. — Я подошел с другой стороны и боялся, что потеряю сознание раньше, чем доберусь до двери.

Включив свет, Бэрридж посмотрел на ночного гостя: одежда Джека была в грязи, руки испачканы мокрой землей, на ладонях виднелись глубокие царапины.

— Что случилось?

— Мне надо вам все рассказать… Только очень голова болит и все качается.

— Немедленно раздевайтесь, — велел Бэрридж. — Как вы сюда попали?

— На лошади. Я не умею водить машину.

Бэрридж нахмурился — хотя рана на голове у Джека зажила, езда верхом была явно преждевременной. Онемевшими пальцами Джек с трудом расстегнул куртку. Бэрридж пощупал его рубашку.