Элизабет Ролле - Венец королевы

В ближайшее воскресенье Джек поехал в город и оттуда отправил письмо, хотя мог положить его на столик для почты в доме Трэверса. Через неделю он снова уехал в город.

Вечером Джек не вернулся. Шел сильный дождь, и Трэверс решил, что он остался ночевать в гостинице. Однако Джек не появился и в понедельник, и Трэверс забеспокоился: если бы его задержали в городе непредвиденные обстоятельства, он мог бы позвонить, но телефон безмолвствовал. После полудня Трэверс подумал о несчастном случае и поручил Кейну обзвонить городские больницы. Выяснилось, что в больницу святой Марии вчера вечером в бессознательном состоянии был доставлен молодой человек, по описанию похожий на Джека. Его нашли на западной окраине возле одного из пустых домов, предназначенных на слом. Сознание он потерял от удара по голове, в больнице пришел в себя, но продолжает молчать, поэтому его фамилия неизвестна.

Когда Трэверс вошел в палату, глаза Джека обратились к двери, но затем он снова отвернулся к стене и не произнес ни слова. Врач сообщил Трэверсу, что так он ведет себя все время после того, как пришел в сознание, хотя состояние его не настолько тяжелое: скорее, это вызвано причинами психологического характера, очевидно, он сильно испугался, когда на него напали. Так как опасности для жизни нет, дня через три его можно будет забрать домой.

И врач, и больница, переполненная из-за случившейся два дня назад на шоссе катастрофы, Трэверсу не понравились, и он тут же по телефону договорился с доктором Бэрриджем поместить Джека в его клинику.

— Гордон, поезжайте домой, — через три часа говорил ему Бэрридж в своем кабинете. — Я приставил к нему самую опытную медсестру, хотя, на мой взгляд, он в таком уходе не нуждается. Череп у него цел, сотрясения мозга тоже нет, а от синяков еще никто не умирал.

— Но почему он молчит?

— По глазам видно, что он понимает, когда к нему обращаются. Он может говорить, но не хочет. Лучше сейчас не настаивать и оставить его в покое. Поезжайте, а вечером я вам позвоню.

— А если сюда явится полиция, чтобы расспросить его? Они считают, что на него напал грабитель.

— Я скажу, что его пока нельзя беспокоить. Он все равно ничего им не скажет. А почему они решили, что его ограбили?

— При нем не оказалось денег, кроме мелочи.

Два дня Джек продолжал молчать. На третий день Бэрридж сообщил ему, что снова пришли из полиции, и он неожиданно сказал, что готов ответить на вопросы. В присутствии врача он заявил, что шел по улице и никого не видел, потом услышал сзади шаги, обернулся, но заметить ничего не успел, потому что его ударили по голове и он сразу потерял сознание. На вопрос, были ли у него с собой деньги, Джек ответил: «Да, были, шестнадцать фунтов». Полицейский был удовлетворен — версия об ограблении подтвердилась.

После его ухода Бэрридж спросил Джека, зачем он отправился в тот район. Юноша ответил, что просто гулял и шел куда глаза глядят. По тому, как он это сказал, Бэрридж понял, что другого ответа не добьется, но не поверил ни единому его слову. Во-первых, он сильно сомневался, что Джек случайно забрел на улицу с пустыми домами. Во-вторых, кроме раны на голове на его теле были следы, доказывающие, что его ударили не один, а несколько раз. Мало вероятно, что грабитель, оглушив свою жертву ударом по голове, стал бить ее еще, уже в бессознательном состоянии. И, в-третьих, странным было поведение Джека, его непонятное молчание. Однако Бэрридж воздержался от дальнейших расспросов, так как Джек, державшийся при полицейском внешне спокойно, потом разнервничался, сказал, что у него болит голова, и попросил оставить его одного. На четвертый день Бэрридж разрешил Трэверсу перевезти его домой. За те дни, которые он провел в больнице, Джек лишь однажды заговорил по собственной инициативе: он спросил Бэрриджа, приезжал ли к Трэверсу адвокат Трентон. Бэрридж слышал, что Трентон был в отъезде; похоже, это сообщение произвело на Джека положительное впечатление.

В замке Джек окончательно пришел в себя, но свою комнату покидал редко, ссылаясь на плохое самочувствие.

— Вы совсем захандрили, Джек, — как-то вечером сказал ему Трэверс. — Пойдемте, я вас выведу на прогулку вместе с Риком.

Джек вымученно улыбнулся.

В парке было мокро от дождя и растаявшего снега. Темные аллеи вились словно черные траурные ленты; тоскливо кричала одинокая птица. Джек поежился.

— Вы замерзли? — спросил Трэверс. — Тогда пойдемте обратно.