Элизабет Ролле: Венец королевы

— Представляю, какой была бы наша встреча, если б я пошел и мистер Барнет увидел меня там. Он и так из-за книг считает меня потенциальным преступником. А между тем сам из-за тех же книг способен на все, что угодно.

— Вы судите чересчур сурово, Кейн. Он, конечно, своего рода маньяк, но маньяк вполне безобидный, скорее просто чудак.

Через неделю после возвращения из Альп в четверг вечером в замке собралось много народу: Трэверс пригласил знакомых на охоту. Джек запер у себя пуделя, чтобы тот не приставал к гостям.

Рано утром охотники уехали. Кроме Трэверса и его гостей, в охоте принял участие Кейн; доктора тоже звали, но он отказался. Джек выпустил собаку погулять, а после полудня снова запер у себя, плотно закрыв дверь; сам он отправился в библиотеку. Спустя полчаса Джек с удивлением услышал доносящийся из коридора лай и вышел посмотреть, каким образом пудель выбрался из комнаты. Рик тотчас кинулся к нему. По коридору в это время шел дворецкий Уилсон.

— Зачем вы выпустили Рика? — спросил Джек. — Я специально его запер.

— Он все время лаял, и я решил, что вы про него забыли, — пояснил Уилсон, озабоченно поглядывая по сторонам; в доме давно не было столько гостей, и он беспокоился, все ли в порядке.

Джек отвел пуделя назад и вернулся в библиотеку.

Доктор Уэйн в одиночестве бродил по дому, ожидая возвращения охотников. Барнет, поручив Джеку приготовить краску, чтобы подправить стершиеся буквы в старинной рукописи, куда-то ушел и отсутствовал довольно долго.

Охотники вернулись к четырем часам: одновременно с ними пришел священник. После обеда один из гостей заговорил об имеющейся у Трэверса редкой рукописи, и все перекочевали в библиотеку. Джек, взяв Рика на поводок, отправился в парк. Выйдя на лесную дорогу, он отвязал собаку. Истомившийся, пес сразу куда-то умчался и на призывы хозяина отвечал издалека веселым лаем, но не показывался. Джек ловил его очень долго, потом махнул рукой и направился к дому. Рик догнал его уже в парке и, пока Джек пристегивал поводок, виновато тыкался холодным носом в его ладони и вилял хвостом.

Вечером священник ушел домой, а участники охоты остались ночевать в замке.

Надев пижаму, Джек улегся в постель и, поворачиваясь, услышал, как в кармане что-то зашелестело. Он сунул туда руку и нащупал маленький листочек бумаги. Включив торшер, развернул бумажку. Там была всего одна строчка: «Приходи в воскресенье на прежнее место». У Джека вырвался горестный стон. «Теперь-то что ему от меня надо? — думал он в отчаянии. — Ведь диадемы в доме уже нет». Ночь он провел без сна, обдумывая, кто положил в карман записку. В комнату заходил дворецкий, но только ли затем, чтобы выпустить лающую собаку? Он мог войти с совершенно иной целью, а пудель выскочил, как только открылась дверь, и если бы не он, Джек вообще не узнал бы, что Уилсон побывал в его комнате. Однако с таким же успехом это мог проделать и доктор. А Барнет? Чем он занимался, когда надолго уходил из библиотеки, поручив ему приготовить краску? Джек вертелся с бока на бок. Дворецкий? Барнет? Доктор? Или вообще кто-то другой, подложивший записку позже, когда закончилась охота? Совершенно посторонний человек не годился… Так кто же, кто?

Утром гости разъехались, а вечером, за ужином, доктор Уэйн предложил Джеку подвезти его завтра в город.

— Разве я говорил, что мне надо в город? — спросил Джек.

— А разве нет? Вы же по воскресеньям ходите в кино.

— Если поедете, я дам вам поручение, — подал голос Барнет. — Это не отнимет у вас много времени.

— Я, наверное, не поеду, — сказал Джек, внимательно глядя на него.

Мистер Барнет был явно разочарован, но из-за чего?

Все воскресенье Джек провел в доме. Спал он плохо и на ночь по-прежнему запирал дверь на замок, а ел только те блюда, которые брал еще кто-нибудь.

Неделя прошла без всяких происшествий. В субботу у Кейна зазвонил телефон, но когда он снял трубку, никто не ответил. Так повторялось еще дважды, и Кейн сказал дворецкому, что надо вызвать мастера и проверить аппарат. Вечером снова раздался звонок, Кейн в это время куда-то вышел и Джек снял трубку параллельного аппарата в библиотеке. В трубке молчали.

— Кого вам нужно? — спросил он.

— Картмел? — Джек замер, парализованный звуком этого голоса. — Завтра ты приедешь на старое место, иначе… Ты понял?

— Да, — прошептал Джек, но там уже повесили трубку, не дожидаясь ответа.

За ужином он был так подавлен, что Трэверс спросил, не заболел ли он. В город Джек поехал вместе с Кейном. Высаживая его у кинотеатра, Кейн сказал, что поедет обратно часов в восемь и предложил захватить его. Джек ответил, что доберется сам, а про себя подумал, что неизвестно, вернется ли он вообще в дом Траверса. Стоя у афиши, он подождал, пока машина Кейна свернула на перекрестке, и, подняв воротник пальто (его знобило, несмотря на мягкую погоду), двинулся прочь от кинотеатра. Постепенно улицы становились все более безлюдными; темные, старые дома угрюмо смотрели друг на друга грязными окнами. Многие из них были пусты — вскоре здесь должно было начаться большое строительство, и дома шли на слом. Джек свернул к одному из пустых домов и потянул пронзительно заскрипевшую ржавыми петлями дверь.