Найо Марш - Убийство под аккомпанемент

— Время, — с важным видом объяснял лорд Пастерн, — указано по большей части лишь приблизительное. Иногда мы знаем точно, но не всегда. Суть в том, что можно увидеть, кто был с кем и кто был один. Метод. Теперь ты, Лайл. Прочти внимательно и проверь свою графу.

Откинувшись на спинку стула, он запустил руки в волосы. От него так и несло самодовольством. Взяв карандаш, Карлайл поймала себя на том, что рука у нее дрожит. На нее вдруг навалилась огромная усталость. Ее подташнивало, голова кружилась от изнеможения. Расписание лорда Пастерна плыло у нее перед глазами. Она услышала собственный голос:

— Думаю, тут все верно, — и почувствовала, как чья-то рука подхватила ее под локоть. Рука принадлежала Аллейну.

— Сядьте, — произнес он из невероятного далека.

Она села… Нед, совсем рядом с ней, гневно из-за чего-то протестовал. Подавшись вперед, она опустила голову на руки. Наконец в голове у нее прояснилось, и она стала слушать — с престранной отстраненностью, — что говорил Аллейн.

— …очень помогли, спасибо. А теперь, уверен, вам всем хотелось бы отправиться спать. Мы проведем тут остаток ночи. Боюсь, этого не избежать, но мы постараемся вас не беспокоить.

Все вскочили. Карлайл, чувствуя себя совсем больной, спросила себя, а что будет, если она попробует встать. Сквозь пальцы она смотрела на остальных и думала, что со всеми ними что-то не так, какие-то они искаженные, искривленные. Например, тетушка. Почему она никогда не замечала, что тело у леди Пастерн слишком длинное, а голова слишком большая? А ведь так и есть. А Фелиситэ уж точно фантастически узкая. У нее, наверное, что-то со скелетом? Крошечный таз, из которого, как камни, кости выпирают. Из укрытия за пальцами взгляд Карлайл перешел на лорда Пастерна: как чудовищно, подумала она, что лоб так нависает над лицом, точь-в-точь ставень над витриной, а его обезьяньи щеки так морщатся, когда он злится. Даже Хенди: горло у Хенди было как у птицы, и когда волосы заплетены, видно, что они редеют на макушке. Даже скальп виден. Они же, по сути, все до единого карикатуры. Чуть перекошенные, самую малость расстроенные инструменты. А Нед? Он стоял позади нее, но если она повернется на него посмотреть, что увидит с восприимчивостью, рожденной нервным истощением? Разве глаза у него не черные и маленькие? Губы, когда улыбаются, не кривятся и не открывают слишком длинные клыки? Но на Неда она смотреть не хотела.

— …не намереваюсь идти спать. Люди слишком много спят. В этом нет нужды, взгляните на мистиков. Исходя из этого расписания я могу вам показать…

«Ну вот, — думала совсем сбитая с толку Карлайл, — дядя Джордж сейчас ему устроит».

— Вы крайне добры. — Голос Аллейна звучал ясно и любезно. — Но лучше не надо. Нам надо заняться рутинной работой. Она невыразимо скучна, и пока мы ею занимаемся, нас лучше предоставить самим себе.

— Рутина! — крикнул лорд Пастерн. — Официальный синоним неумелости. Вам предлагает все на тарелочке кто-то, кто потрудился поработать головой, а вы что делаете? Отправляете его в постель, чтобы носиться галопом по его дому, составляя списки, как придурочные приставы. Будь я проклят, если пойду спать. Вот!

«О Боже, — с отчаянием думала Карлайл. — Как же он с этим справится?» Она ощутила давление руки на плече и услышала голос Неда.

— Могу я предположить, что вне зависимости от решения кузена Джорджа для нас, остальных, нет необходимости и дальше наблюдать за исполнением служебного долга?

— Решительно никакой.

— Карлайл, дорогая, — негромко сказала леди Пастерн, точно подавала сигнал женщинам удалиться после обеда, — не пойти ли нам?

Карлайл встала. Эдвард стоял совсем близко, и ей показалось, что вид у него все еще сердитый.

— С тобой все в порядке? — спросил он.

— В полном. Не знаю, что на меня нашло. Я немного переутомилась в Греции, и наверное… — Ее голос замер. Она думала о длинном лестничном пролете, ведущем к ее комнате.

— Моя милая девочка, — сказала тетя. — Никогда себе не прощу, что тебе пришлось пережить такое испытание.

«Но она спрашивает себя, — думала Карлайл, — что я затеяла и чем занималась. Все они умирают от любопытства».

— Возможно, немного вина, — продолжала тетушка, — или виски. Бесполезно предлагать, Джордж, чтобы ты…

— Я принесу, — быстро вызвался Эдвард.

Но мисс Хендерсон уже исчезла и вернулась со стаканом в руке. Забирая его, Карлайл ощутила особый, присущий Хенди запах мыла и талька. «Как у ребенка», — подумала она и выпила. От почти неразбавленного виски ее передернуло.