Найо Марш - Убийство под аккомпанемент

— Черт! — выдохнул Эдвард. — При таком темпе он себя прикончит.

Морри Морено извлек откуда-то большой искусственный венок. Промокая глаза носовым платком, он опустился на колени возле Риверы, положил венок ему на грудь и пощупал сердце. Склонив голову, он лихорадочно шарил под венком, потом вдруг поднял взгляд и изумленно посмотрел на барабанную установку, где луч прожектора высветил лорда Пастерна, с экстатической яростью колотящего инструменты. Его соло длилось минуты полторы. За это время подошли четверо официантов с носилками. Морено возбужденно заговорил с ними. Риверу унесли, пока саксофоны издавали гротескные траурные рыдания, а лорд Пастерн, ударив в большой барабан и тут же ослабив натяжение, выдал серию приглушенных стонов.

Метроном звякнул и остановился, загорелся свет, публика щедро аплодировала. Трясущийся, с побелевшими губами Морри указал на лорда Пастерна, который присоединился к нему, блестя потом, в поклоне. Морри сказал что-то неслышное ему и пианисту и вышел, лорд Пастерн двинулся следом. Пианист, контрабасист и три саксофониста заиграли танцевальную мелодию.

— Старый добрый Джордж! — воскликнула Фелиситэ. — На мой взгляд, он был великолепен! Маман, милая, что скажешь? Нед, разве он не рай?

Эдвард ей улыбнулся.

— Он всех поразил, — сказал он и добавил: — Кузина Си, вы не против, если мы с Лайл потанцуем? Ты ведь потанцуешь со мной Лайл, правда?

Карлайл положила руку ему на плечо, и они сделали несколько па, удаляясь от стола. Мимо них скользнул метрдотель и на мгновение задержался возле мужчины за соседним столиком. Мужчина встал, уронил пенсне и с озабоченным лицом прошел мимо Карлайл и Эдварда, направляясь в фойе.

Они танцевали в молчании, уютном и дружеском.

— Как по-твоему, что дальше? — спросил наконец Эдвард. — Он, кажется, уже все перепробовал?

— А на мой взгляд, он был ужасно трогательным и жалким.

— Квинтэссенция глупости. Лайл, у меня не было шанса поговорить с тобой о той истории дома. Наверное, мне не следовало бить малого, учитывая, что творится с Фэ, но правда, это уж было слишком. Мне очень жаль, если я устроил ненужную сцену, но, должен сказать, получил от нее удовольствие. — Когда она промолчала, он добавил: — Ты очень сердишься? Лайл, ты, случайно, не…

— Нет. Совсем нет. Ладно, признаюсь, что сама получила удовлетворение. — Его рука сжала ее. — Я, — добавила она, — стояла на пороге пещеры и охорашивалась.

— Заметила его ухо? Не как капуста деформировано, но явно распухло, и струйка крови. А потом эта невероятная скотина еще имел наглость пялиться на тебя поверх своей гармошки.

— Это все для вида. Чтобы позлить Фэ.

— Я не вполне уверен.

— Если так, то большого успеха он не имел.

— Что ты хочешь этим сказать? — резко спросил Эдвард.

— Она на тебя смотрела, дорогуша.

— Ты хочешь сказать, что Фэ… — Он замер и вдруг покраснел. — Лайл, — начал он, — по поводу Фэ… Случилось нечто очень странное. Это поразительно и… ну… чертовски неловко. Я не могу объяснить, но мне хочется думать, что ты поняла.

Карлайл подняла на него глаза.

— Ты не слишком внятно изъясняешься.

— Лайл, милая… Лайл, понимаешь…

Они обошли в танце сцену. Карлайл сказала:

Вон стоит наш официант и наблюдает за нами. Кажется, он старается поймать твой взгляд.

— К чертям его.

— Да, старается. Вот он идет.

— Наверное, какая-то проклятая газета меня выследила. Да, вам нужен я?

Официант тронул Эдварда за локоть.

— Прошу прощения, сэр. Срочный звонок.

— Спасибо. Пойдем со мной, Лайл. Где телефон?

Помешкав, официант глянул на Карлайл и сказал:

— Если мадам простит, сэр… — Его голос упал до шепота.

— Господи милосердный! — вырвалось у Эдварда. Он взял Карлайл за локоть. — Какие-то проблемы. Кузен Джордж просит, чтобы я пришел к нему. Я отведу тебя за столик, Карлайл.

— Господи помилуй, что он теперь затеял?

— Вернусь, как только смогу. Извинись за меня.

Когда он уходил, Карлайл изумленно заметила, что он очень бледен.

В фойе, которое было почти безлюдно, Эдвард остановил официанта.

— Насколько все скверно? Он сильно поранился?

Тот поднес стиснутые руки к лицу.

— Говорят, он мертв, — сказал официант.

Морри Морено сидел теперь за столиком во внутреннем офисе, где до того играл в покер. Проходя через внешнюю комнату, Эдвард слышал шарканье и увещевания, а открыв дверь, увидел потасовку. Сидевшего на корточках Морри поднимали на ноги и тащили через комнату. Он вдруг повис и не сопротивлялся. Сейчас его мягкие руки царапали поверхность столика. Он был растерзан и задыхался, из глаз у него текли слезы, рот раззявился. Позади него стоял Дэвид Хэн и хлопал его по плечу.