Адива Гефен - Алмазная пыль

Два садовника-таиландца прошли по тропинке между могилами, разглядывая нашу плотно стоящую группу.

— Ни слова, — процедил Илия. Его пистолет угрожающе щелкнул. Идан кивнул садовникам, будто хотел сообщить им, что всё в порядке. Еще как в порядке! Всё замечательно! Просто мы ждем окончательного решения.

— Идите к выходу из квартала. Вон туда.

Униженные и несчастные мы поплелись туда, где стоял наш старый «форд». Интересно, это очень больно, когда вырывают ногти? Якоб прижался к дедушке, который шептал ему, что сейчас прибудут американцы.

Влажная ладонь дедушки лежала в моей руке.

— Я собираюсь устроить маленький спектакль, — прошептал он. — Что-то вроде сердечного приступа. Будет суматоха, и ты убежишь отсюда. Поняла?

Я кивнула.

Голоса птиц и тигров разорвали напряженную тишину. Мелодия джунглей моего телефона. Илия убийственно на меня посмотрел.

— Дайте сюда! — потребовал он.

— Я должна ответить — это полиция, — объяснила я. — Мы условились звонить каждый час. Если я не отвечу, капитан Шамир пошлет все силы безопасности, флотилию и противовоздушные силы меня искать.

Телефон умолк, но через пару секунд снова зазвонил.

— Ответьте и скажите, что всё в порядке, — сказал Илия, втыкая мне в спину свое оружие.

Я ответила.

— Габи, это Цви Вайнциблат. Макс с тобой?

— Конечно, — спокойно ответила я. — Скажите капитану Шамиру, что я могу с ним говорить.

— Габи? Я тебя плохо слышу… Я хочу сообщить дедушке что-то важное. Ты сможешь ему передать?

— Да, никаких проблем, — сказала я. — Всё в порядке. Я жду.

— Что? Хорошо… Когда вы ушли, я вспомнил что-то очень важное. К шестнадцатилетию Лиора дедушка заказал для него шахматный столик. Очень красивый. Такой низкий и широкий из вишневого дерева. Может быть, ты его помнишь… — Краем глаза я видела, как фон Шмидт поторапливает своего подручного.

— Заканчивайте разговор, — потребовал мерзавец.

— Так вот, слушай, Якоб попросил уложить между досками стола это полотно. Сказал, что готовит сюрприз. Я ни о чем его не спрашивал. Полотно всё еще там. Я уверен.

— Хорошо, капитан, не волнуйтесь.

— Я не волнуюсь. В моем дереве никогда не бывает червей или термитов. Ищите в шахматном столике!

Столик Лиора. Дедушка так им гордился! Он сам спроектировал этого неуклюжего уродца, которого после всех пронесшихся над нами бурь и ураганов папа спрятал в кладовую вместе с другими вещами погибшего сына.

Илия вырвал у меня из рук телефон и швырнул его о ближайший памятник.

— Давай и твой тоже! — велел он Душке. Еще один телефон был разбит о белый мрамор памятника. Мы остались без связи…

Я посмотрела на дедушку. Он тяжело задышал и испустил тяжелый стон.

— Ой… Я… Ой, плохо мне… — и наш венский аристократ исполнил драматическое падение, которое могло бы принести ему приз за лучшую роль. Он лежал на земле и стонал, руки его дрожали.

Браво, деда! Ты прошел кастинг! Илия и Шмидт в растерянности уставились на него.

— Он болен, нужно вызвать «скорую», — Душка озабоченно склонился над стариком.

— Не двигаться! — истерически завопил Илия, направляя пистолет на Душку.

— Перестаньте орать! — заорала я. — Вы что, не видите, что он… — тут я горько зарыдала. «Оскар» актрисе за второстепенную роль!

— Ахтунг! — злобно крикнул Шмидт и оттолкнул меня. Он и Душку оттолкнул, и сам опустился на колени рядом с дедушкой. С внушающей тревогу опытностью он прижался ухом к дедушкиной груди и взялся рукой за запястье, прощупывая пульс.

Дедушка не растерялся и стал сильно дергаться. Не знаю, что именно он пытался инсценировать, лежа на кладбищенской земле, — то ли сердечный приступ, то ли воспаление оболочки мозга, а может, какую другую холеру…

— Тащи его в машину! — заорал фон Шмидт, пробудив от задумчивости двоих раскосых садовников.

— Дайте мне подойти к нему! — потребовал Душка. — Я был санитаром. Я видел такие случаи. Он может умереть. Вам это нужно? Еще один труп?

Шмидт встал и подошел ко мне. Он крепко схватил меня за локоть:

— Дайте ключи от машины. А ты оставь старика здесь с парнем, — и он потащил меня за собой. — Девушку и психа мы забираем. Шнель! — крикнул он мне в ухо. — В машину! Быстро!

Илия поволок за собой бедного Газету, который во всё горло распевал немецкую детскую песенку:

— Баке, баке кухен, дер бекер хет геруфен, хет геруфен ди ганце нахт, хет геруфен ди ганце нахт… [46] Пеки, пеки пирог. Пекарь звонил, звонил всю ночь, звонил всю ночь… ( нем. )