Филлис Джеймс: Смерть приходит в Пемберли

— Вы, конечно, никогда не называли Луизе свое настоящее имя? — спросил Элвестон.

— Это было бы глупостью, и принесло ей дополнительное страдание. Я поступил так, как поступают большинство мужчин в подобной ситуации. Моя история была убедительной (чему я радовался) и могла вызвать сочувствие у любой чувствительной молодой женщины. Я назвался Фредериком Деланси (мне всегда нравились эти инициалы), сказал, что был ранен в Ирландской кампании (что во многом правда), а вернувшись домой, узнал, что любимая жена умерла при родах, а с ней и сын. Эта несчастная сага вызвала прилив любви и привязанности Луизы, и мне пришлось приукрасить рассказ, сказав, что я поеду в Лондон, найду работу, а потом вернусь, женюсь на ней, и тогда наш сын сможет жить с нами. Мы вместе — так настаивала Луиза — вырезали мои инициалы на деревьях как символ любви и верности. Признаюсь, я это делал не без озорства. Деньги Симпкинсам я обещал послать, как только найду и оплачу лондонское жилище.

— Бесчестный обман доверчивой и, по сути, невинной девушки, — сказал полковник. — Через какое-то время после рождения ребенка вас и след бы простыл — тут и конец истории.

— Обмана я не отрицаю, но финал казался мне вполне счастливым. Луиза вскоре забыла бы меня и вышла замуж за своего жениха, ребенка растили бы родные люди. О внебрачных детях рассказывают истории и похуже. Но к несчастью, все пошло не так. Луиза вернулась домой с ребенком, и когда мы встретились, как обычно, у могилы собаки, она передала мне письмо от Майкла Симпкинса. Он не хотел брать к себе малыша даже за щедрое вознаграждение. У них уже росли три дочери, они не собирались на этом останавливаться, и Майклу была неприятна мысль, что, родись у него сыновья, Джорджи будет старшим. Похоже, что и сестры не ладили между собой перед родами Луизы. Подозреваю, что так часто бывает, когда на кухне крутятся две хозяйки. Я доверился миссис Янг, сказав, что у Луизы ребенок, и она захотела его увидеть, попросив, чтобы ей организовали в лесу встречу с Луизой и малышом. Джорджи ее покорил, и она вознамерилась его заполучить. Я знал, что она хочет детей, но не представлял, что до такой степени. Конечно, Джорджи — очаровательный ребенок, и к тому же он мой.

Дарси почувствовал, что не может больше молчать. Он должен во многом разобраться.

— Полагаю, женщина в черном, которую мельком видели в лесу горничные, и была миссис Янг? Как мог ты привлечь к участию в будущем твоего ребенка женщину, чье поведение, насколько нам известно, ставит ее в ряды самых низких и презренных представительниц ее пола?

При этих словах Уикхем чуть не подпрыгнул на стуле. Суставы его пальцев побелели, лицо побагровело от ярости.

— Теперь ты можешь знать правду. Элинор Янг — единственная женщина, любившая меня; все остальные, включая мою жену, не дали мне той заботы, нежности, поддержки, сознания собственной значительности, какую дала сестра. Да, она моя единокровная сестра. Понимаю, ты удивлен. У моего отца была репутация самого квалифицированного, самого преданного, самого превосходного управляющего покойного мистера Дарси, да таковым он и являлся. Мать была строга с ним, как, собственно, и со мной; в нашем доме никогда не звучал смех.

Но он ведь тоже был мужчиной и, уезжая в Лондон на неделю-другую по делам мистера Дарси, вел там другую жизнь. Мне ничего не известно о женщине, с которой у него была связь, но на смертном одре он признался мне, что имеет дочь. Отдавая отцу должное, скажу, что он, чем мог, помогал ей, но о детстве сестры мне известно мало; знаю только, что ее определили в лондонскую школу, которая мало чем отличалась от сиротского приюта. В двенадцать лет она оттуда сбежала, и тогда отец утратил с ней контакт; возраст и ответственная работа в Пемберли не давали возможности предпринять полноценные поиски. Но до конца своих дней он мучился этим и умолял меня сделать все возможное, чтобы ее отыскать. За прошедшее время школа прекратила существование, владелец был неизвестен, но мне удалось наладить отношения с людьми из соседнего дома, которые дружили с девушкой из этой школы и не прервали с ней связь. Именно она подсказала, где можно найти Элинор. В конце концов я ее отыскал. Она совсем не нуждалась. Недолгое время сестра была замужем за человеком намного ее старше, оставившим ей некоторую сумму, на которую она купила дом в Марилебоне и сдавала комнаты молодым людям из хороших семей, приехавшим работать в Лондон. Любящие матери были бесконечно благодарны респектабельной даме, по-матерински относившейся к их отпрыскам и не допускавшей, чтобы молодые женщины снимали у нее комнаты или приходили в гости.