Раймонд Чандлер - Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты

— А в чем дело?

— Он просто большая кукла. Это стыд.

Поужинав, мы вернулись в «Нормандию». Дороти в номере не было. У меня было такое ощущение, что этого надо было ожидать.

Нора прошла по комнатам, позвонила портье. Ни записок, ни писем никто нам не оставлял.

— Ну так что? — спросила Нора.

Еще не было десяти.

— Может быть, и ничего, — сказал я. — А может быть, и что. Она, наверное, завалится ночью, часа в три, с пулеметом, который купит в «Чайлдсе».

— Ну и черт с ней, — сказала Нора. — Залезай в пижаму и ложись.

В полдень, когда Нора разбудила меня, мой бок чувствовал себя гораздо лучше.

— С тобой хочет встретиться мой очаровательный полицейский, — сказала Нора. — Как ты себя чувствуешь?

— Ужасно. Мне бы спокойно в кровати полежать. — Я оттолкнул Асту и встал.

Когда я вошел в гостиную, Гилд поднялся, держа в руке бокал, и заулыбался во все свое широкое конопатое лицо.

— Ну-у, мистер Чарлз, сегодня утром вы выглядите совсем живым.

Пожав ему руку, я сказал, что да, чувствую я себя вполне нормально, и мы сели.

Он очень правдоподобно нахмурился.

— Все-таки не надо было вам меня обманывать.

— Обманывать?

— Конечно, убегать на встречи с какими-то людьми, когда я специально отложил беседу, чтобы дать вам возможность отдохнуть. Я рассчитывал, что когда вы сможете разговаривать, то первым делом свяжитесь со мной.

— Я не подумал, — сказал я. — Извините. Видели телеграмму, которую я получил от Вайнента?

— Угу. Сейчас мы выясняем ее судьбу в Филли.

— Теперь о пистолете, — начал я, — я…

Гилд остановил меня:

— О каком пистолете? Для нас нет больше никакого пистолета. Если кто-нибудь за последние полгода пробовал из него стрелять, значит, я — папа римский. Даже вспоминать об этой старой железке не будем.

Я засмеялся.

— Тогда это многое объясняет. Я отобрал этот пистолет у одного пьяного, который уверял, что купил его в каком-то баре за двенадцать монет. Теперь я в это верю.

— Не сегодня-завтра кто-нибудь продаст ему городскую ратушу. Мистер Чарлз, скажите мне как мужчина мужчине: занимаетесь вы делом Вулф или нет?

— Вы видели телеграмму от Вайнента?

— Видел. Значит, вы на него не работаете. И все-таки я хочу услышать это от вас.

— Я больше не работаю частным детективом. И вообще никаким детективом не работаю.

— Это я слышал. И все-таки я вас прямо спрашиваю.

— Ну хорошо. Нет.

Мгновение подумав, Гилд сказал:

— Тогда разрешите поставить вопрос по-другому: вы интересовались этим делом?

— Я знаком с участниками событий, поэтому, естественно, интересовался.

— И не больше?

— Да.

— И вы не собираетесь заняться этим делом?

Зазвонил телефон; Нора вышла, чтобы взять трубку.

— Буду с вами откровенен: не знаю. Меня продолжают втягивать в это дело, и я не знаю, как далеко это может завести.

Гилд кивнул.

— Ясно. Я хочу сказать, что был бы рад привлечь вас к расследованию этого дела на стороне закона.

— Вы имеете в виду — не на стороне Вайнента? Вы его подозреваете?

— Этого я сказать не могу, мистер Чарлз, но ведь вы прекрасно понимаете, что выяснению истины он нисколько не содействует.

В дверях появилась Нора.

— Ник, к телефону.

На проводе был Герберт Маколей.

— Привет, Чарлз. Как ваша рана?

— Спасибо, нормально.

— Вы получили известие от Вайнента?

— Да.

— Я получил от него письмо, в нем сказано, что он вам телеграфировал. Вы, вероятно, плохо себя чувствуете, чтобы…

— Нет, я уже встал. Если сегодня ближе к вечеру вы будете у себя в конторе, то я загляну.

— Отлично, — сказал адвокат. — Я буду до шести.

Я вернулся в гостиную. Нора предложила Гилду позавтракать с нами. Он ответил, что это очень любезно с ее стороны. Я сказал, что перед завтраком надо выпить. Нора вышла, чтобы заказать еду и приготовить выпивку.

Гилд покачал головой и произнес:

— Она — прекрасная женщина, мистер Чарлз.

Я важно кивнул.

— Допустим, — сказал он, — что, как вы говорите, вас втянут в это дело; тогда мне было бы приятно знать, что вы действуете заодно с нами, а не против нас.

— Так я и сделаю.

— Значит, по рукам, — сказал Гилд. Он слегка накренил стул. — Не думаю, что вы меня помните, но раньше, когда вы работали в этом городе, я патрулировал по Сорок третьей улице.

— Да-да, — вежливо солгал я. — Я что-то припоминаю, было там какое-то дело… Форма сильно меняет человека.

— Вот именно. Я надеюсь, вы не скрываете от нас ничего такого, что нам еще не известно.