Рэймонд Чандлер: Женщина в озере

Дом находился на Оливен-стрит, вблизи Шестой авеню. Тротуар перед фасадом был выложен белыми и черными резиновыми плитками.

Я прошел через аркаду с магазинами, торгующими предметами роскоши, в большой красно-золотой вестибюль. Компания «Гиллерлейн» занимала апартаменты на седьмом этаже, с окнами по фасаду. Двери были из двойного хрустального стекла, с металлической окантовкой под платину. Пол приемной устилал китайский ковер, стены матово отсвечивали серебряной краской.

Здесь стояла модная угловая мебель, на темных подставках остро поблескивали сюрреалистические скульптуры, а в углу располагалась огромная трехгранная витрина с образцами изделий фирмы.

На выступах, островках и ступеньках из блестящего зеркального стекла разместились всевозможные флаконы с духами и фантастически изваянные амфоры, какие только могло создать воображение художника. Здесь были выставлены кремы и одеколоны, мыло и пудра на любой случай и для любого времени года.

Стройные высокие флаконы с духами выглядели так, словно были готовы разлететься от одного дуновения. Фарфоровые сосуды пастельных тонов, украшенные большими шелковыми бантами, напоминали маленьких девочек на уроке танцев.

Но венцом всего было нечто, заключенное в простой флакон цвета светлого янтаря. Он стоял просторно, в центре, прямо на уровне глаз и был снабжен этикеткой «Гиллерлейн-Регаль» – «королева духов». Так должен был выглядеть предмет высшего вожделения. Капелька таких духов на мочку уха – и подобающие этому аромату розовые жемчуга сами упадут на вас, словно летний дождь...

В дальнем углу у небольшого, огороженного решеткой коммутатора сидела миловидная блондинка. Рядом с дверью за гладким письменным столом помещалась стройная темноволосая красавица. Судя по изящной табличке над ее головой, это была мисс Адриенн Фромсет.

Из-под серо-стального жакета выглядывала темно-синяя блузка с голубым галстуком мужского покроя. Из нагрудного кармашка виднелся уголок носового платка, настолько острый, что им, вероятно, можно было бы резать хлеб.

Единственным украшением служил браслет в виде цепочки. Темные волосы, разделенные прямым пробором, падали на плечи свободными, но тщательно уложенными волнами. У нее была гладкая кожа цвета слоновой кости и холодные темные глаза, которые, вероятно, в соответствующее время и в соответствующем месте могли выглядеть и потеплее.

Я положил на ее письменный стол свою визитную карточку (обычную, без изображения маленького пистолета в верхнем углу) и спросил, не сможет ли мистер Деррис Кингсли принять меня.

Она взглянула на карточку.

– Вам назначено?

– Нет.

– Без предварительной договоренности встретиться с мистером Кинглси очень трудно. Я не стал спорить.

– По какому вы делу, мистер Марлоу?

– По личному.

– Полагаю, вы – знакомый мистера Кингсли?

– Пожалуй, нет. Может быть, ему и приходилось слышать обо мне. Скажите ему, что я от лейтенанта Мак-Ги.

– А вы уверены, что мистер Кингсли знаком с лейтенантом Мак-Ги?

Она положила мою карточку рядом со стопкой писем. Потом важно откинулась на стуле и начала постукивать по крышке стола маленьким золотым карандашиком.

Я не удержался и рассмеялся. Блондинка за коммутатором навострила ушки, стараясь подавить улыбку. Изящная и грациозная, но какая-то неуверенная, она походила на новую кошечку в доме, где кошек не очень-то жалуют.

– Надеюсь, что знаком, – ответил я. – Может быть, самое простое – спросить об этом его самого?

Мисс Фромсет начала что-то писать, с трудом сдерживая желание запустить в меня своим золотым карандашиком. Потом, не поднимая глаз, сказала:

– У мистера Кингсли совещание. Я передам ему вашу карточку, как только для этого представится возможность.

Я поблагодарил, отошел от ее стола и уселся в кресло из кожи и никелированного металла. Оно оказалось значительно удобнее, чем обещал его внешний вид. Время шло, и надо всей этой сценой опустилось молчание. Никто не входил и не выходил. Элегантный карандашик мисс Фромсет скользил по бумагам. Из угла время от времени доносился приглушенный голос белокурой кошечки и щелканье ее коммутатора.

Я закурил и подтянул к своему креслу пепельницу на высокой ножке.

Минуты проходили на цыпочках, прижав палец к губам. Я осмотрелся. Вообще-то по обстановке нельзя делать никаких выводов. Может быть, эта компания загребает миллионы, а возможно, что в кабинете управляющего сейчас сидит судебный исполнитель, придвинув стул поближе к сейфу.