Найо Марш - Смерть в овечьей шерсти

— Я знаю, Тери, но все равно… Впрочем, сразу после Дюнкерка он снова прислал нам телеграмму, и мы уехали. Я хотела остаться и где-нибудь поработать, но тетя Флосси была этим так огорчена. Она сказала, что будет скучать без меня и я слишком молода, чтобы остаться в Лондоне одной. Я поехала с ней и ничуть не пожалела.

— Еще бы, — пробормотал Фабиан.

— Да, потому что мне пришлось присматривать за тобой.

— За это спасибо, — поблагодарил Фабиан и, повернувшись к Аллейну, пояснил: — Я был в плачевном состоянии и совершенно беззащитен. Урсула сыграла роль буфера, оберегая меня от чрезмерного рвения Флосси. В Первую мировую она работала в Красном Кресте и с тех пор сохранила неуемную тягу к врачеванию. Урсула спасла мой рассудок, а возможно, и жизнь.

— Ты несправедлив к ней, — мягко возразила девушка. — Нельзя быть таким неблагодарным, Фаб.

— Я должен быть благодарен Флосси за то, что она купалась в твоей привязанности, как любящая каракатица? Да и каракатицей она была не слишком доброй. Ты можешь продолжать, Урси.

— Не знаю, сколько времени мистер Аллейн решил потратить на наши воспоминания, но мне искренне его жаль, — произнес Дуглас Грейс.

— Времени у меня достаточно, — ответил Аллейн. — И мне очень интересно вас послушать. Значит, вы трое вернулись в Новую Зеландию в сороковом году? Я правильно понял, мисс Харм?

— Да. Мы приехали прямо сюда. После Лондона все здесь казалось чуточку провинциальным, но вскоре умер член парламента от нашего округа, и тетю попросили занять его место. Тут все и завертелось. Тогда ты и появилась здесь, Тери?

— Да, — ответила мисс Линн, позвякивая спицами. — Тогда я здесь и появилась.

— Тетя Флоренс изумительно ко мне относилась, — продолжала Урсула. — У нее ведь не было детей, и я для нее много значила. По крайней мере так она говорила. Вы бы видели ее на заседаниях, мистер Аллейн. Она любила, когда ее прерывают и задают вопросы. Мгновенно реагировала и никого не боялась. Правда, Дуглас?

— Она знала, как с ними управляться, — поддержал ее Грейс. — Она по горло ушла в эти дела. Помню, на одном заседании какая-то женщина крикнула: «Вы тут шампанское пьете, а я не могу яиц своим детям купить!» Наша Флосси моментально нашлась: «Я дам вам по дюжине яиц за каждый бокал, который я выпила».

— Она ведь вообще не пила, — пояснила Урсула. — Все об этом знали и зааплодировали, а тетя Флоренс сразу же сказала: «Получилось не совсем честно. Вы же не знали о моих привычках. Если ваши дела настолько плохи, обратитесь в мой благотворительный фонд. Мы посылаем туда горы яиц из Маунт-Мун».

В голосе Урсулы зазвучала неуверенность. Дуглас Грейс с громким смехом пришел на помощь:

— Тогда женщина крикнула: «Не надо мне ваших яиц!» — а тетя Флосси сказала: «Вот и хорошо, по крайней мере в меня они не полетят». Все так и покатились со смеху.

— Да уж, язычок у нее был острый, — проворчал Фабиан.

— И какая находчивость, Фабиан, — восхитился Дуглас.

— А дети так и остались без яиц.

— Но ведь это не ее вина! — возразила Урсула.

— Конечно, дорогая, — успокоил ее Фабиан. — В данном случае я ничего против нее не имею. Но давайте продолжим. Должен сказать, что я даже получил удовольствие от ее предвыборной кампании.

— Ты не понимаешь нашего менталитета, — заявил Дуглас Грейс. — Мы здесь любим рубить с плеча, а тетя Флосси была в этом деле мастер. Поэтому всех и покорила. Они просто ели у нее с рук. Правда, Тери?

— Да, она была очень популярна, — ответила мисс Линн.

— А муж принимал участие в ее общественной деятельности? — поинтересовался Аллейн.

— Это его и сгубило, — сказала мисс Линн, продолжая звякать спицами.

Все изумленно замолкли, а мисс Линн невозмутимо продолжила:

— Ему приходилось колесить по округе с одного собрания на другое и подолгу сидеть у трибуны. В доме постоянно стоял гвалт. Красный Крест, Женский институт, политические партии — все они толклись здесь. Даже в эту комнату, которая считалась его кабинетом, все время кто-нибудь вламывался.

— Но она так о нем заботилась! — запротестовала Урсула. — Это несправедливо, Тери. Она так трогательно за ним ухаживала.

— Это все равно как если бы о нем заботился ураган.

Фабиан и Дуглас рассмеялись.

— Вы жестокие и неблагодарные люди! — вспыхнула Урсула. — Мне стыдно за вас. Сделали из нее какое-то посмешище! Как вы можете? Ведь она для всех вас столько сделала.

Дуглас Грейс энергично запротестовал. Уж он-то любил свою тетушку, как никто другой. Он, конечно, поддразнивал ее, но ей это нравилось. Дуглас так разволновался, что даже покраснел от негодования. В комнате повисло тягостное молчание.