Найо Марш - Убийство в частной клинике

— Гиосцин. Почти четверть грана. Преднамеренное убийство.

— Ого! — воскликнул хирург.

— То-то и оно, что «ого!». Я только что закончил надоедать медицинским сестрам и хотел бы осмотреть операционный зал. «Операционный зал» — кстати, подобное сочетание слов мне раньше не приходило в голову.

— Осмотреть зал? — повторил хирург. — Да, конечно. Прошу сюда. Операционная сейчас свободна. Сэр Джон ушел. Если хотите, я вас проведу.

— Будьте любезны, — кивнул Аллейн.

Томс показывал дорогу и непрерывно болтал.

— Ничего подобного не слыхивал. Черт возьми, грязное дело. Господи, надеюсь, вы не подозреваете, будто я впрыснул несчастному наркотик? Я так понимаю, раз полицейские проводили дознание, у них есть про запас какой-то козырь. Как же иначе? Теперь вот сюда. Это предоперационная, где мы моемся и одеваемся для работы. Там наркозная палата. А операционная тут.

Он толкнул створку двустворчатой двери.

— Секунду, — произнес Аллейн. — Расскажите, как все происходило. Здесь вы с коллегами собрались перед началом операции?

— Да. Мы с сэром Джоном пришли вместе. Затем на минуту заглянул доктор Робертс и удалился в наркозную палату, куда к нему привезли пациента.

— Кто еще был здесь в то время?

— Вы имеете в виду, с сэром Филиппсом и со мной? Сестра-хозяйка Мэриголд, вы ее знаете. Она одновременно является старшей хирургической сестрой. Клиника у нас маленькая, но наша старушенция Мэриголд воображает, будто на операциях она незаменима. Еще… дайте вспомнить… Еще болтались две другие сестры. Эта, как ее… ну, в общем, большевичка. И другая смазливая девчушка, которая грохнулась в обморок, — Харден.

— О чем вы говорили?

— О чем? У Томса была привычка принимать изумленный вид, когда ему задают простейшие вопросы, словно любой из них заставал его врасплох. Врач выпучил глаза, приоткрыл рот и, к досаде инспектора, грубовато хохотнув, еще раз переспросил: — О чем? Сейчас вспомню. Я спросил сэра Джона, не видел ли он спектакля, который дают на этой неделе в «Палладиуме», и… — Он запнулся и покосился на инспектора.

— И что?

— Он ответил, что не видел. — Хирург выглядел комически смущенным, словно чуть не сказал нечто неприличное.

— Я сам пропустил на этой неделе «Палладиум», — заметил инспектор. — Хотя мне говорили, что представление выдающееся.

— Ясно… — пробормотал Томс. — Недурное. А вообще-то мура.

— Значит, сэр Джон его не видел? — как бы между прочим уточнил Аллейн.

— Нет, не видел.

— Вы обсуждали какую-то конкретную часть представления?

— Нет, поговорили вообще о спектакле.

Возникла долгая пауза, и, пока мужчины молчали, Томс едва слышно насвистывал.

— Случалось, чтобы кто-либо из членов хирургической бригады оставался в этом помещении один?

— Дайте подумать, — нахмурился Томс. — Нет. Насколько могу припомнить, нет. Мы находились тут все вместе. Потом одна из сестер проводила Робертса в наркозную палату. Здесь остался сэр Джон, две сестры и я. Мы с Мэриголд отправились в операционную проверить, все ли готово. Сэр Джон оставался здесь с молодой сестрой — той, смазливенькой. Когда я вернулся, они были оба тут. Затем мы с Робертсом мылись, а сэр Джон пошел в операционную готовить инъекцию гиосцина. Он всегда готовит и делает этот укол сам. Странная привычка. Хирурги обычно оставляют подобные уколы анестезиологу. Разумеется, в данном случае приходилось сильно спешить. Больной не получил ни обычного морфия, ни атропина. Так, что там было дальше? Женщины болтались рядом. Бэнкс спросила меня, почему сэр Джон не пользуется готовым раствором гиосцина.

— И почему же?

— Ну… полагаю, хочет быть уверенным в дозе.

— Продолжайте.

— Я пришел в операционную.

— Где присоединились к Филиппсу?

— Да. Он, как мне помнится, как раз растворял в воде таблетку гиосцина.

— Вы заметили небольшую колбочку? Сколько таблеток в ней оставалось? Поймите, я просто хочу проверить.

— Конечно. Это, собственно говоря, пробирка. В ней, если не заглянуть внутрь, не увидишь, сколько осталось таблеток. Должно быть, девятнадцать, поскольку она была только что распечатана.

— Откуда вам это известно, мистер Томс?

— Я видел у сэра Джона две пробирки. Он сказал, что одна оказалась пустой, поэтому пришлось распечатать другую.

— Что произошло с первой — пустой?

— Понятия не имею. Скорее всего выбросили. А как вас зовут?

— Аллейн.

— Так вот, Аллейн, мне кажется, вы придаете слишком большое значение второй пробирке. Все очень просто. У Филиппса в коробочке для инъекций находилось две пробирки. Перед прошлой операцией он израсходовал из одной последнюю таблетку, но в памяти у него это не отложилось. Ничего необычного.