Сирил Хейр - Трагедия закона

Три дня спустя инспектор Моллет был вызван в кабинет заместителя комиссара, возглавлявшего его департамент в Скотленд-Ярде.

— У меня для вас не совсем обычное поручение, — сказал начальник.

— Сэр?

— Полагаю, вам все известно о господине судье Барбере?

— Я знаю, естественно, что он был убит, сэр, — уклончиво ответил Моллет.

— Кое-кто в полиции Сити, похоже, считает, что вы знаете немного больше. Так или иначе, я получил официальную просьбу откомандировать вас в их распоряжение для оказания помощи в этом расследовании.

— Сэр?

Удивление Моллета было неподдельным и глубоким. Отношения между полицией лондонского Сити и столичной полицией [45] Официальное название полиции Лондона, за исключением Района Сити, имеющего собственную полицию. на тот момент были корректными, дружескими и даже сердечными, какими хотелось бы видеть их всегда. Тем не менее это были отношения между двумя различными, хоть и родственными, силами. Для Сити попросить помощи у Скотленд-Ярда в расследовании дела об убийстве, совершенном буквально на его собственном крыльце, было чудом даже во времена, породившие закон о ленд-лизе.

Заместитель комиссара улыбался.

— Ну? — сказал он.

— Разумеется, я отправлюсь туда, Сэр, если во мне есть нужда, — ответил Моллет. — С трудом себе представляю, что могу оказаться хоть как-то полезен в таком деле, как это, но…

— Вы это видели? — перебил его начальник, протягивая фотографию.

Моллет взглянул на нее.

— Да, сэр. Как я понимаю, это орудие убийства. Необычный предмет. Эта фотография, кажется, широко известна.

— Именно. А теперь опознан сам предмет. Из полиции Истбери пришел доклад, в котором говорится, что он идентичен кинжалу, которым в сентябре прошлого года в их краях совершил убийство человек по фамилии Окенхерст.

— Истбери! — повторил инспектор. — Значит, этого человека судили там?

— Да. И этот нож, естественно, фигурировал на суде в качестве вещественного доказательства. А когда суд закончился, он исчез. И объявился снова между лопаток господина судьи Барбера на пороге Центрального уголовного суда. Вот почему, — заключил заместитель комиссара, считавший необходимым все вдалбливать, — кому-то в столичной полиции пришло в голову, что это дело может иметь какую-То связь с тем, что случилось во время Южного турне. А потом ему же пришло в голову, что вы знаете об этом гораздо больше, чем большинство других.

Моллет ничего не ответил. Он стоял прямо и неподвижно перед столом своего начальника, дергая себя за длинные кончики усов и хмурясь. Его мрачный вид произвел впечатление на заместителя комиссара.

— Итак? — нетерпеливо спросил он.

— Разумеется, я отправлюсь туда, сэр, — ответил Моллет. — Сегодня днем.

Заместитель комиссара взглянул на настенные часы.

— Сейчас только десять тридцать две утра, — укоризненно сказал он. — Обычно вы берете старт резвее, Моллет.

— Какой мне смысл идти в Сити с пустыми руками, сэр? — возразил Моллет. — С вашего позволения, я потрачу несколько часов на то, чтобы собрать всю возможную информацию по этому делу.

— Это правильно. И не забудьте об обеде!

Моллет вздохнул.

— Об обеде сейчас едва ли удается вспоминать, сэр, — сказал он. — Я теряю вес каждый день.

Суперинтендант Браф из Полиции лондонского Сити приветствовал Моллета на улице Олд-Джуэри. Это был рассудительный человек, придерживавшийся широких взглядов, и, казалось, перспектива поработать со Скотленд-Ярдом доставляла ему удовольствие. Ходили даже слухи, что в ранней молодости он считал смехотворным содержать в столице две совершенно отдельные полиции, но со временем ему, видимо, удалось изжить память об этом подрывном соображении — во всяком случае, о том свидетельствовало его дальнейшее продвижение по службе.

— Сначала мы покажем вам, что есть у нас, а потом вы покажете нам, чем располагаете вы, — начал он оживленно, выкладывая перед инспектором стопку аккуратно сложенных протоколов опроса свидетелей.

При виде такой массы бумаги Моллет вздохнул.

— Вы много насобирали, — сказал он. — Но насколько я понимаю, у вас, кроме этого, есть кое-что еще? Мне сказали, что задержаны три человека.

— Да. Все трое со вчерашнего дня помещены на неделю в дом предварительного заключения. Они обвиняются в нарушении общественного порядка и сопротивлении полиции. Думаем, лучше всего подержать их взаперти. Кроме того, они действительно нарушили общественный порядок. У одного из моих констеблей знатный синяк под глазом. Все трое добровольно сделали признания. Может, хотите сначала взглянуть на эти документы? Один из них наверняка вас заинтересует особо.