Найо Марш - Смерть после бала

И он заставил ее выпить немного бренди, при этом она так скривилась, что он не смог сдержать смеха.

— А теперь, — сказал он, — должен заверить, что не было никакой нужды поднимать такой шум из-за Бриджит. В целом она была очень благоразумна, и ее единственная вина состоит в том, что она придала обыкновенному визиту видимость тайного побега.

— Боюсь, что у меня совсем расшатались нервы. Начинаю воображать всякие ужасы. Я даже начала думать, что она подозревает Дональда в этом преступлении.

— Напротив, она абсолютно уверена в его невиновности.

— Тогда зачем она это сделала?

— Пожалуй, будет лучше, если я расскажу вам все по порядку. Дело в том, Ивлин, что бедняги не Могли дольше выносить разлуку. К тому же Бриджит хотела убедить меня в невиновности Дональда. Она также хотела, чтобы он рассказал мне кое-что о некоем третьем лице, но в данный момент это не имеет значения. Самое предосудительное в их поведении заключается в том, что они встретились в «Матадоре».

— В «Матадоре»! Родерик, но это ужасно! Дебютанткам нельзя там появляться! Это просто неприлично!

Аллейн с удивлением и некоторым облегчением обнаружил, что это нарушение предписываемого дебютанткам этикета на мгновение отодвинуло на задний план все прочие тревоги леди Каррадос.

— Насколько я понял, они только что приехали, когда я столкнулся с ними. Зал был наполовину пуст — было еще слишком рано для светской публики. Не думаю, что их кто-нибудь видел, Ивлин. И я сразу же привез их сюда.

— Я рада, что вы это сделали, — с некоторым сомнением произнесла она.

— Это все, что вас тревожило?

— Нет, Родерик. Меня беспокоит Герберт. С тех пор как произошла эта трагедия, он ведет себя на редкость странно. Он весь день просидел дома, ни на минуту не спуская с меня глаз. Я уже боялась, что он не поедет на этот полковой обед, но, слава Богу, этого не случилось. Согласно традиции, за обедом последуют танцы, а после этого он будет вручать призы или что-то в этом роде, так что он вернется довольно поздно. Я должна была ехать с ним, но этого мне уже было не вынести. Я была просто не в состоянии терпеть его присутствие. Он постоянно делает какие-то намеки, словно… словно он в чем-то меня подозревает.

— Что именно он говорит?

Она откинулась в кресле и слегка расслабилась. Он понял, что ему вот уже в который раз предстоит играть роль наперсника. «Странное амплуа для сотрудника уголовной полиции, — подумал Аллейн, — и при этом весьма полезное». Он устроился поудобнее и приготовился слушать.

— Все началось сразу после вашего ухода. За чаем. Мы пили чай у меня в будуаре, и я попросила мою секретаршу, мисс Харрис, составить нам компанию, надеясь, что ее присутствие несколько разрядит обстановку. К несчастью, хотя этого следовало ожидать, мисс Харрис заговорила с Бриджит о Банчи. Она сказала, что читает книгу о знаменитых судебных процессах, и, слово за слово, речь зашла о шантаже. Боюсь, я разволновалась и не смогла скрыть этого. Как вы сами понимаете, с меня было довольно одного упоминания об этом. Я подняла глаза и увидела, что Герберт смотрит на меня — как бы это сказать? — с понимающим ужасом. После чая он не ушел вместе со всеми, а остался в комнате, наблюдая за мной. Неожиданно он спросил: «Вы ведь были дружны с Робертом Госпеллом, не так ли?» Я ответила: «Конечно». И сразу же вслед за этим он предложил мне показать ему мою банковскую книжку, что было похоже уже на сумасшествие. Это было почти смешно — словно он подозревал, будто я содержала бедного Банчи. Но мне было не до смеха. Я была просто в ужасе. Как правило, он не интересуется моими деньгами. Обычно он всячески это подчеркивает, потому что кроме того содержания, которое он мне выплачивает, у меня есть свои собственные деньги и те, которые достались мне от Пэдди. Я знала, что, если покажу ему банковскую книжку, он увидит, что я сняла со счета крупную сумму — пятьсот фунтов, чтобы… чтобы заплатить…

— Те пятьсот фунтов, которые лежали в вашей сумочке прошлой ночью. Как вы сняли их, Ивлин?

— Я выписала чек и сама получила по нему деньги. Я не думаю, что Герберт знал об этом, а если и знал, он не мог заподозрить правду. Все это так ужасно и тревожно. Мне удалось кое-как отделаться от него, сказав, что я отправила книжку в банк. Казалось, он меня даже не слышал. Неожиданно он спросил, был ли случай, чтобы Банчи заехал к нам, когда меня не было дома. Вопрос показался мне совершенно бессмысленным. Я ответила, что не знаю. Он сидел, пристально глядя на меня, пока я не почувствовала, что вот-вот закричу, а потом наконец спросил: «Он разбирался в старинной мебели?»