Майк Эшли - Новые приключения Шерлока Холмса (сборник)

И мы прошествовали за ним в замок. Он был само гостеприимство и показал нам музей истории своего клана, который он устроил в замке. “Я не стану зажигать ламп здесь, – сказал он, – потому что знаю, что вы торопитесь уйти, – но возьмите фонарь и оглядите здесь все, пока я приготовлю что-нибудь, что вас согреет”. И вскоре мы уже сидели с ним перед жарким огнем и пили за его здоровье, а пять минут спустя отправились к нашему судну, освещая путь одолженным им фонарем.

– Вы спросили его о существе, перебежавшем ранее вам дорогу? – поинтересовался Холмс.

Грайс-Патерсон покачал головой:

– Я решил, что не стоит этого делать.

– А нет ли у него собаки?

– Нет. И ни овец, ни прочих животных на острове нет также.

– Это Черный Боров! – опять повторил Маклеод голосом полным благоговения.

– Прошу минуточку внимания, если можно, – сказал Грайс-Патерсон, – наша история еще не закончена.

– О боже! – воскликнул доктор Олифант. – Неужто новые приключения?

– Именно. Вы еще не слышали о самом удивительном эпизоде. В конце концов мы все-таки добрались до западной оконечности Юффы, хотя отыскать дорогу в кромешной тьме было нелегко, а фонарь нам в этом не очень помогал. Но в том месте, где мы оставили шлюпку, мы обнаружили… – Он сделал паузу и обвел взглядом комнату.

– Ну и?.. Что? – нетерпеливо вопросил Олифант.

– Пустоту.

– Пустоту?

– Там не было ничего. Ни малейшего следа нашей шлюпки. Лишь темная вода, бьющаяся о черные скалы. На небольшом расстоянии от берега болтался на якоре наш “Буревестник”, его мы видели ясно, так как, отчаливая, зажгли на нем фонарь, но никакой возможности добраться до судна у нас не было. При этом я был совершенно уверен, что шлюпку мы привязали крепко, – сомнений в этом у меня не было.

– И как же вы поступили? – задал вопрос Фергюс Джонстон.

– Нам не оставалось ничего другого, как поплестись обратно во владения Макглевина и сдаться на его милость. Казалось, он был не слишком рад новому нашему появлению, но сказал, что отвезет нас к “Буревестнику” на собственном ялике, стоящем в заливчике как раз под замком. Теперь твоя очередь, Дональд.

– И когда мы, обогнув остров, приблизились к задней его оконечности, отец вскрикнул. Я взглянул туда, куда он показывал пальцем, и там стояла наша шлюпка, стояла, уткнувшись носом в берег, аккуратно запрятанная и привязанная. Макглевина, разумеется, странность эта ничуть не взволновала, и он лишь сказал с добродушной усмешкой, что даже ребенок поймет это как нашу оплошность: просто мы пошли не той дорогой и искали шлюпку не в том месте. Посадив нас в шлюпку и берясь за весла, чтоб отправиться в обратный путь, он посоветовал нам на прощание ограничить наши неумелые попытки путешествий улицами Эдинбурга.

– На этом все могло бы и кончиться, – подхватил эстафету старший Грайс-Патерсон, – оставшись в нашей памяти очередным конфузом, хоть я и сейчас думаю, что мы не ошиблись и шлюпки в месте, где мы ее оставили, действительно не было, но, уже карабкаясь из шлюпки на яхту, Дональд споткнулся о некий предмет. Покажи им его, Дональд, мальчик!

Сунув руку в карман, Дональд Грайс-Патерсон извлек оттуда складной нож – большой, с деревянной рукояткой. Он обнажил лезвие, оказавшееся широким, весьма грозного вида, со странным усеченным кончиком.

– Это не наш нож, – пояснил отец. – Так как же он очутился на дне нашей шлюпки?

– Кто-то подшутил над вами, – сказал доктор Олифант.

– Кто-то или что-то , – сказал Мердок Маклеод.

– Проказливый дух, – выдвинул свою версию Мортон.

Шерлок Холмс не высказал собственных предположений, а когда позже я попытался узнать, что означало его загадочное молчание по этому поводу, он лишь с улыбкой покачал головой.

– Мой дорогой друг, – сказал он, – в прошлом вы наверняка замечали то странное очарование, каким обладает для нас неразгаданная тайна, очарование, каким редко бывает окутано разрешение загадки. По этой-то причине тайны и привлекают людей гораздо больше, чем их раскрытие, люди тянутся к тайнам, пренебрегая даже опасностями, с которыми тайны эти могут быть сопряжены. Я готов был представить семь возможных объяснений так заинтересовавшего всех случая, но эти объяснения сугубо прозаичны, и потому, боюсь, общество не оценило бы их.

С этими словами он удалился в постель, а происшествие с Грайс-Патерсонами так и осталось бы странным и необъяснимым эпизодом, если бы не удивительное продолжение, которое оно возымело.