Майк Эшли - Новые приключения Шерлока Холмса (сборник)

Во время завтрака он слегка расслабился.

– Итак, Ватсон, к каким выводам вы пришли в связи с нашим случаем?

– Да почти ни к каким… я думал… – Мне ничего не оставалось, кроме как рискнуть сказать правду. – Я думал, что вы препарируете пиявку, проанализируете ее непосредственно и, возможно, идентифицируете токсин.

– Достаточно просто взглянуть на нее. – Он вынул из кармана халата что-то красное и небрежно швырнул на мою тарелку с лососиной, заставив меня в ужасе отпрянуть. – Как вы можете теперь определить сами, это всего лишь искусная подделка из каучука.

– О боже! – Я изучал уродливую тварь вблизи, и меня поразила одна мысль: – Холмс, вы с самого начала подозревали, что пиявка искусственная, или вам помогла это понять экскурсия в Хэмпстед-Хит? Что дало вам ключ? И имеет ли Трейл какое-то отношение к обману? Мы что, попались на крючок юного шутника?

Холмс вяло улыбнулся.

– Через мгновение вы услышите, насколько очевидное и элементарное рассуждение привело меня к мнению, что не следует доверять рассказам про эту мерзкую тварь. Посмотрите-ка снова газетную вырезку.

Я взял ее у него из рук и внимательно прочитал еще раз, но без какой-либо пользы.

– Отбросив в сторону тот факт, что этот шрифт не используется ни в одной известной мне британской газете (очевидно, статейка напечатана на примитивном печатном станке)… отбросив в сторону чрезвычайную неправдоподобность того, что такое поразительное сообщение не попалось мне на глаза и не оказалось в нашей картотеке… могу я привлечь ваше внимание к научному названию этой красной пиявки?

– “Sanguisuga rufa”, – процитировал я. – То есть “красный кровопийца” или что-то в этом роде.

– Вы не таксономист [66] , Ватсон, но вы – доктор, или, как в некоторых странах до сих пор называют эту профессию, – гирудолекарь. Можете вспомнить латинское название пиявки, принятое в медицине?

– Hirudo medicinalis, конечно. О! Это странно…

– Фактически Sanguisuga – не научное название биологического класса, а поэтическое. Так пиявки называются, например, у Плиния. Наш злодей – возможно, доктор Джеймс, а может, и нет, – знает латынь, но не медицинскую, не латынь человека, для которого пиявки, если я могу так выразиться, – его ремесло.

– Как очевидно и элемен… то есть изобретательно и аргументированно! – воскликнул я.

Холмс, заметив входящего в дверь Трейла, склонил голову и с иронией в голосе сказал:

– А вот и наш клиент. Доброе утро, мистер Трейл! Доктор Ватсон только что объяснил, и с большой эрудицией, что ваша красная пиявка – фальшивка, каучуковая игрушка. И теперь расследование ведет нас к Теобальд-роуд, к юридической конторе “Джармен, Фиттлэулл и Коггс”, где сегодня вы наконец вступите в права наследования. И кстати, Ватсон, возможно, нам понадобится ваш превосходный револьвер.

Когда наш кэб уже грохотал по улицам, пробиваясь сквозь мрачный лондонский туман, Холмс решил поделиться с нами своими умозаключениями.

– Моя реконструкция – сущий пустяк, – сказал он. – Возможно, мистер Трейл, в тот день на вас повлиял целый ряд факторов – теплая погода, мечтательность, творческое вдохновение, бутылочка пива “Басс”, – в результате чего вы пребывали в слегка сонливом состоянии. А ваши друзья и – я даже осмелюсь спросить – ваша сестра знали о том, что вы любите устраивать пикники у пруда в Хайгейте?

– Конечно. К тому же Селина постоянно меня публично упрекает и высмеивает за мои, как она их называет, “бестолковые привычки”.

– Таким образом, нашему предполагаемому злодею, доктору Джеймсу, чья маскировка для меня абсолютно прозрачна и чье настоящее имя, думаю, мне известно, легко удалось найти место вашего пикника. И ему не составило труда украдкой приблизиться к вам и, наклонившись, поместить эту мерзкую тварь на тыльную сторону вашей ладони, пока вы дремали, раскинувшись на траве. – Он еще раз представил пиявку на всеобщее обозрение.

– Меня до сих пор от нее тошнит, – пробормотал Трейл.

– Снизу она будто покрыта темной патокой и выглядит очень убедительно, липко-слизистая на ощупь и мерзкая на вид, – пояснил Холмс. – Но, кроме того, ту часть, где у пиявки находится рот, опускали в какую-то едкую субстанцию вроде купоросного масла, – видите, как глубоко здесь разъеден каучук? Именно это вещество при соприкосновении с вашей рукой и вызвало жгучую боль, которую вы тогда ощутили.

Трейл снова судорожно потер свою руку.

– Но, мистер Холмс, зачем кому-то понадобилось прибегать к такой отвратительной уловке? Это как удар под дых. Ваше расследование лишь усугубило мое положение. Если раньше я мог списать свою немощь на яд, то теперь вы исключили эту возможность, оставив мне только безумие.